Разведывательная деятельность офицеров российского Генерального штаба на восточных окраинах империи во второй половине XIX века (по воспоминаниям генерала Л. К. Артамонова)

Произвел допрос свидетельских показаний по делу ограбления русскоподданного Очанджанова, пригласив на это разбирательство и ишана, который сам записал показания. Вперед теперь послал в аул Генча состоящих при мне Каштагана и муллу Аваза приготовить мне там ночлег.

В ауле Генча оказалось нельзя было остановиться, ибо старшины, боясь ответственности перед персидскими властями или, вернее, забора даром продуктов по персидскому обычаю, отказали в отводе кибитки посланным мною Каштагану и Авазу. У сел. Мехти-хана меня встретили выстроившиеся в ряд жители с хлебом и солью. Отвели прекрасную кибитку; привели барана, за которого я немедленно заплатил. Вечером мне принесли чучело убитого тигра, за которое я дал 9 туманов золотом. Словом, оказано нам было самое радушное гостеприимство. Мы прекрасно устроились и отлично угостились всеми поднесенными продуктами, за которые я уплатил в общем 44½ крана, к большому удовольствию всех подносчиков и др. жителей. Все теперь старались наперебой чем-либо угодить нам.

Вечером за чаем Мехти-хан рассказал мне следующее: «Инглиз Стюарт проезжал из Астрабада в сопровождении 25–30 человек вооруженного конвоя; доехал только до перевала Хатын, смотрел в трубку[167]

. Хотел ехать к юмудам, но гокланы отказались его сопровождать. Из аула Клыч-ишана он ездил к верховьям р. Гюргени – роднику Эшли-чешме, а вернулся в тот же день, проехав через сел. Мехти-хана»…

Пройденный путь вполне доступен для прохода артиллерии и потребует лишь небольшой разработки при переходе сухих оврагов, а равно овражистого русла р. Карнавы. Долина этой речки, затем плато и долина р. Гюргени поражают богатством почвы. Здесь могло бы жить и кормиться огромное количество оседлого населения. Страх юмудских набегов и кочевой характер жизни гоклан не создают условий для оседлой жизни и труда. В настоящее время вся местность покрыта нежной зеленью, точно весною. По словам армян, «здесь можно загребать лопатой золото», так богата эта почва. Жители понимают это и молят Бога, чтобы скорее стать русскими подданными или вообще каким бы то ни было способом выйти из-под гнетущего страха за свою жизнь и имущество. Каждый день и ночь происходят разбои, а с наступлением темноты никто не решается отходить на 100 шагов от своего аула и своей кибитки. Самое расположение кочевья соображено так, чтобы легче было защищаться: обыкновенно занимают маленькое глубокое ущелье или лощину с крутыми склонами; кибитки ставят в одну или две линии поперек ущелья, а весь скот загоняют в образовавшийся таким образом мешок.

По типу гокланы резко отличаются от юмудов, особенно таифе Дееджи; это последнее – чистые монголы, и им не хватает только косы. Тогда как гокланы иногда чертами лица приближаются к кавказским горцам или к иранцам. Резко заметны монголоидные черты лишь в женщинах-гокланках: маленькие узенькие раскосые глаза, выдающиеся слишком скулы; вообще, некрасивы.

Утром 22/XI 91 г. поднялись очень рано. В 9^h

утра Н=250 ф., t=19 °C. Прибыли русскоподданные армяне. Пришел с женой и Мехти-хан и принес мне плов. Дал его жене 1 туман золотом. После завтрака (или вернее обеда) повьючились. Рассчитался за все. Простились дружески со всеми, кто собрался к нашей кибитке.

Прибыли к аулу Янгак, где меня приветствовали старики, выстроившись в линию. Отвели для ночлега две хорошие кибитки. Здесь среди гоклан оказались торговцы-армяне, проживающие для скупки шерсти. Они явились с приветом. Поужинали. Отношение ко мне старшин почтительное., но настороженное, как бы в чем не перейти меру официального гостеприимства и не отвечать за то перед персидскими властями. Поговорили мало и под предлогом дать мне отдых ушли. Улеглись и мы, так как устали порядочно за эти дни движения.

Ночь прошла спокойно. Утром 23/XI 91 г. поднялись рано. В 9^h утра Н=0, t=10°R. Ясный солнечный восход; тихо, от подрядчика Пискарова и других армян, проживающих среди го-кланских кочевьев для торговли, получил следующие сведения. Среди всех персидских гоклан считается 4 влиятельных хана… Всеми же гокланами заведует «дарга» – чиновное лицо из курдов, назначенное на этот пост бужнурдским ильхани (сейчас дарга – Мирза-мамед-хан). Живет он среди гоклан только во время сбора податей (6–7 месяцев), а остальное время в г. Бужнурде. Ему повинуются старшины как чиновнику. Но особого влияния и престижа в глазах всех гоклан дарга не имеет.