Разведывательная деятельность офицеров российского Генерального штаба на восточных окраинах империи во второй половине XIX века (по воспоминаниям генерала Л. К. Артамонова)

Отсюда мы проехали с визитом ко второму сановнику, Мирза-Асад-Ула-хану. Здесь тоже нас встретили парадно, с большими претензиями и желанием сравняться в наших глазах по важности с эмир-низамом. Хозяин, средних лет горячий брюнет, одетый почти по-европейски, очень мило и льстиво ворковал о дружбе с Россией, о всякой с его стороны готовности быть полезным российскому] ген. консулу, но г. Петров почти не говорил с ним о делах, а лишь поставил в известность, что я – то лицо, которое ему прислано в помощь для выяснения пограничных недоразумений. Визит наш был короче и суше. Проводы очень предупредительные и почтительные.

Возвращаясь в г. консульство, г. Петров рассказал мне историю борьбы этих двух сановников между собою за фактическую власть и влияние на валиахда. Эмир-низам. подозрительный и ревнивый к власти, не дает никакой самостоятельности своим сотрудникам всех степеней и значения, если не твердо уверен в их преданности своей особе. Векиль[64]

-эль[65]-мульк[66]

 [67] Мирза-Асад-Ула-хан, очень льстивый и честолюбивый, старается всеми способами угодить валиахду, стать ему необходимым, спихнув эмир-низама. Этот последний через своих шпионов знает все интриги своего старшего сотрудника, сохраняет полное спокойствие, а наружно выказывает большое внимание и любезность интригану. В то же время агенты эмир-низама выслеживают (и уже собрали) большой фактический материал о казнокрадстве и вымогательствах с населения в делах с векиль-уль-мульком. «Скоро эта борьба разрешится безусловно в пользу эмир-низама, а его соперника не в силах будет защитить и сам валиахд, да, пожалуй, и не захочет, – сказал в заключение г. Петров. – Мы здесь привыкли к таким взаимоотношениям, и надо очень серьезно знать всю подноготную жизни персидских сановников и чиновников, чтобы проводить с успехом какие бы то ни было дела». Предсказание это сбылось еще до моего отъезда.

Дом российского генерального консула охотно посещался персидскими сановниками, которых привлекали и чисто русское, радушное гостеприимство, и прекрасный персидский язык хозяина и хозяйки. Еще охотнее сюда заглядывали в установленные обычаем дни и часы представители всех европейских наций. Здесь поэтому можно было услышать все новости как чисто персидского характера (о жизни всех сильных и знатных лиц это страны) до самых интимных подробностей семейной жизни, так и всех важнейших европейских событиях, иногда большими подробностями, ярче и ближе в истине изложенные, нежели те же сведения, попадающие в наши высшие инстанции в России. Вообще, в Персии любят говорить, а певучий, превосходно выработанный веками персидский язык позволяет вести очень тонкие и вуалированные беседы о самых рискованных предметах разговора.

Ясно теперь, откуда в российском генеральном консульстве сходились все такие известия, и г. Петров знал все, что только могло его заинтересовать и быть полезным для общегосударственных дел. Но прирожденные ум и такт, а также полное достоинства и доброжелательное отношение ко всем без различия создали ему в Тавризе исключительно высокую для европейца репутацию, симпатии населения и даже самого валиахда, очень часто спрашивающего у него советов.

Мне пришлось за 10 дней пребывания в Тавризе видеть много людей разнообразных национальностей и специальностей. Персия, как некогда и Московское царство, охотно принимает европейцев, сведущих в разных нужных для жизни специальностях. В Тавризе таких много, а в частности, австрийцев, особенно, офицеров и музыкантов: первые служат в персидской армии инструкторами, а вторые организуют оркестры музыки, но чаще занимаются торговлей и др. специальностями. В Тавризе при войсках валиахда главным инструктором состоял тогда майор австрийской службы Вагнер[68]

, которого валиахд и шах за многолетнюю службу в их стране возвели в чин сартипа (генерала), и ему пожалован титул хана.

Это был очень подвижный, энергичный, неопределенного возраста военный, всегда в полугусарском ментике, расшитом генеральскими галунами. Очень любезный и услужливый в обращении, он превосходно владел персидским языком и пользовался большой популярностью среди персидских офицеров, прошедших через его инструкторскую школу. Он был частым гостем консула и всегда раньше других знал множество новостей. От него я узнал много интересующих меня сведений, осторожно задавая ему вопросы.

Самым же частым посетителем консульства был личный доверенный врач валиахда, рослый и красивый итальянец (старший брат жены г. Петрова), чрезвычайно впечатлительный и говорливый. Он-то и приносил с собою целый ворох разнообразных новостей, выслушанных им во дворце валиахда от множества лиц, во враче заискивающих и старавшихся ему угодить. Режим в консульстве установился английский; время еды распределено строго и пунктуально выполнялось, а потому жизнь пробежала в эти дни быстро и как-то незаметно среди подготовки, визитов и осмотра города и его достопримечательностей.