Разведывательная деятельность офицеров российского Генерального штаба на восточных окраинах империи во второй половине XIX века (по воспоминаниям генерала Л. К. Артамонова)

Меня больше всего поразил в Тавризе огромный базар в яркий солнечный день. Трудно передать то глубокое впечатление, какое производит экзотически пышная и красивая картина оживленной и самого разнообразного тапа людей толпы, заполняющей сплошь огромное протяжение базара. Толпа привычно мирится с движение среди нее гордо шествующих тяжело нагруженных и разукрашенных верблюдов, позванивающих своими колокольцами, торопливо пробирающихся у ног верблюдов еще тяжелее завьюченных осликов; среди множества пеших гордо продираются всадники на кровных красивых лошадях или коляски с важными лицами. Над всей толпой стоит немолчный крик торговцев-разносчиков всякого рода товаров, овощей, мяса, рыбы, фруктов и воды для питья. У раскрытых лавок по обе стороны широкой дороги в какой-то характерной полутени под крышей кипит самая оживленная работа: здесь сосредоточены всевозможные кустарные мастерские, группами по специальности, где желающие могут заказать и купить свое изделие в течение короткого времени, пока их бреют уличные парикмахеры. Шум и грохот этих работ заглушает голоса людей. В лавках всевозможные товары Востока и Запада, пробирающиеся сюда караванами со всех границ Персии. Здесь же всевозможные закусочные, где любители могут получить на их глазах изготовленные яства и напитки. По временам в этом широком потоке людей проходит волна – это проезжает какой-либо очень важный сановник, в модной венской коляске, предшествуемый бегущими впереди и по сторонам феррашами, усердно очищающими дорогу коляске ударами палки по головам толпы… Чувствуются в этой картине жизни человеческой прошедшие тысячелетия и твердо установившийся быт, каким в древних городах жили люди еще по сказаниям Библии и по раскрытым ныне археологическими раскопками сведениям об Ассирии и Вавилоне. Ведь именно через Тавриз проходит древнейший торговый «царский путь» с отдаленного Востока к портам западного берега Малой Азии, устроенный еще тысячи лет тому назад ассирийскими и халдейскими владыками древнего мира!

Однако, я старался не терять даром времени. Ознакомившись по делам консульства с теми вопросами, какие надо было разрешать на границе, я осмотрел и укрепления города и присмотрелся к войскам, какие удалось видеть. Все, что касается таких специальных сведений, мною было изложено в особых записках и при рапорте отправлено с перепиской ген. консула почтой в Тифлис.

Выработав себе план поездок, одобренный ген. консулом, я собрал и предварительные сведения об этих направлениях и местах. К поездкам наш маленький караван изготовился, и все наши запасы были пополнены. Становилось уже достаточно прохладно, а потому и одеться надо было потеплее. От приглашений на обеды отказывался. Господин Петров меня предупредил, что валиахд заинтересовался моим приездом и, хотя по времени он должен был выехать на охоту, но почему-то задержался и пожелал меня видеть. Оказалось, что валиахд о дне своего выезда погадал на Коране: прочитанный стих был понят и истолкован ему как неблагоприятное время для такой поездки. Валиахд поездку отложил и пожелал меня принять 27/Х в пятницу, день отдыха от его административных трудов.

В этот день в 11 ч. утра мы с ген. консулом отправились во дворец валиахда. Резиденция его похожа на маленький арсенал, но в персидском стиле. Из экипажа пришлось выйти, следовать пешком через дворы, наполненные сарбазами и дворцовой прислугой, и подняться во второй этаж здания чисто персидского типа из кирпича. По лестнице внутри, устланной коврами, стояли иногда часовые и дворцовые слуги, одежды которых не отличались особой свежестью и даже целостью. В приемном покое толпилось много чиновных людей. Нас провели в кабинет валиахда.

Большая комната со смешанного стиля мебелью европейской и персидской с превосходными коврами почти заставлена разнообразными столиками; как на столиках, так и на стенах часы – некоторые идут, другие не заведены. Сам валиахд сидел за столиком, где лежала колода игральных карт. Он встретил нас, привстав, и, любезно отвечая на привет г. Петрова, представившего меня, очень крепко пожал нам руки и просил садиться. Разговор начался с азиатскими вступлениями о здоровье и погоде, быстро перешел на проезд шаха в Россию, выражение пожелания самому побывать в Европе, а затем расспросами обо мне лично.