– Британская империя теперь осталась в прошлом не только здесь, но и везде, – сказал адмирал Ларионов. – Ее флот потрепан и изношен, армия сгорела в боях, сражаясь за Третий Рейх. Год назад поля под Оршей были завалены десятками тысяч трупов в британских мундирах. Перейдя на сторону Гитлера, король-узурпатор Эдуард Восьмой сделал самую проигрышную ставку в британской истории. После таких потерь не исключено не только отпадение колоний и доминионов, но и распад самой Метрополии – на собственно Англию, Шотландию и Уэльс. Если это случится, то плакать никто не будет.
Пит Гроббелаар добавил:
– Господин Сталин сказал, что мы уже отомстили, окунув британцев в выгребную яму, полную продуктов их же собственной жизнедеятельности, и что теперь пепел нашей растоптанной Родины может уже не стучать в наше сердце. Пришло время думать о будущем, а не о прошлом, и фельдмаршал Смэтс – это тоже часть этого будущего.
– Постой, сын… ты, что встречался с самим Сталиным? – удивленно спросил Геерт-старший.
– Встречался, и не единожды, – подтвердил Пит Гроббелаар, – один раз – на частной аудиенции, когда решалось, быть или не быть нашей независимости, и еще один – на церемонии подписания документов, когда короля Георга заставили прилюдно совершить акт ритуального самоунижения. Тогда я остро жалел, что эту картину не видите вы с мамой…
– Ладно, сынок, – утирая рукой непрошенную слезу, растроганно произнес Геерт-старший, – хватит этих разговоров, добро пожаловать в дом. И тебя, Ян, это тоже касается. Если Пит говорит, что ты все делал правильно, то значит, так тому и быть. Он среди нас самый умный – не чета нам, простым фермерам. И вы, молодые люди (
Часть 35. Канун последнего рывка
25 ноября 1943 года, 11:35. Бывшая Казахская ССР, город Алма-Ата, Красная площадь, Дом Советов.
Командующий первым мехкорпусом ОСНАЗ генерал-лейтенант Вячеслав Николаевич Бережной.
Любая операция начинается с разведки, даже если эта операция контртеррористическая или даже политическая. Иначе никак. А данные разведки, полученные мной после прибытия в пункт временной дислокации, говорили о том, что волнения на национальной почве в городе, маловероятны. Не желая обжигаться лишний раз, товарищ Сталин дует на воду. Европейское население Алма-Аты, после того как город принял поток эвакуированных, зашкаливает за восемьдесят процентов, а казахское городское меньшинство по большей части уже ассимилировано в русскоязычную среду, и таким образом выпало из системы родоплеменных отношений. Правда, это касается лишь рядовых граждан: стоит казаху выбиться в начальники, ему сразу напоминают, какого он племени и какого рода и чьи карьеры должен поддерживать. И это тоже в местных кругах не секрет, и чтобы получить такие сведения, не нужно захватывать языков, а потом их пытать. В очередях на отоваривание продовольственных карточек вам расскажут и не такое. Хорошо хоть вождь вовремя понял, что любая «коренизация» – это путь к распаду Советского государства, а «русский великодержавный шовинизм», с которым так любят бороться национальные деятели – это основа для советского патриотизма.
Но, как говорится, если суслика не видно, то это не значит, что его нет совсем. Те, чьи интересы ущемит ликвидация Казахской ССР и урезание территории национальной автономии, могут доставить в Алма-Ату националистически настроенный контингент из сельских районов. Насколько я помню истории националистических мятежей в позднем СССР, за ними всегда стояли люди, способные организовать для своих боевиков автотранспорт, импровизированное оружие, спиртное, наркотики и прочее, что может потребоваться для того, чтобы отвоевать себе еще немного личной власти. Правда, товарищ Сталин – это не Горбачев: в случае подобных событий по шапке получат и рядовые исполнители (вполне вероятно, со смертельным исходом), и организаторы, и те, кто потворствовал и не принимал мер. Так что не знаю, что и сказать. И если местный нарком госбезопасности товарищ Бабкин ни мне, ни товарищу Санаеву совершенно не глянулся (какой-то он из себя весь вторичный), то в случае беспорядков из Москвы приедет следственная группа и быстро выведет виновных на чистую воду и раздаст всем сестрам по серьгам. Никакого нового мышления тут нет и в помине.