Разжигая пламя

Замок тихо щёлкнул, и дверь поддалась. Они ввалились внутрь, и Слай тут же сбросил маскировку. Опустошённый скверной, прислонился к стене, дожидаясь, пока силы не восстановятся.

Шед беззвучно прикрыл дверь и запустил руку в наплечный мешок. Серебряное древко тускло сверкнуло при свете, пробивавшемся из-за неплотно сдвинутых штор.

— Спрячь это вон туда, — он протянул стрелу и кивнул на высокий шкаф.

Сам же направился к громоздкому столу, заваленному книгами и стопками каких-то бумаг.

Рассматривая стрелу, Слай нахмурился: разве это не символ Стального Пера? Впрочем, уверенности нет, может, совпадение. Мало ли что там Хорёк задумал, да и насрать как-то на все эти интрижки свободных.

Зашвырнув стрелу повыше, Слай подошёл к Шеду, который что-то выискивал по ящикам. Вскоре, самодовольно хмыкнув, тот достал из одного небольшой цилиндр и выудил из-за пазухи сложенный лист бумаги.

Обмакнув найденный предмет в чернила, он прижал его к листу и вернул на место. На бумаге осталось чёткое изображение птицы с ключом в клюве.

Рисунок показался Слаю подозрительно знакомым. Он судорожно пытался вспомнить, и наконец память услужливо подкинула образ кольца на пальце…

Точно! Такую же птицу видел на перстне принцепса в ночь, когда сопровождал Ровену.

Мать твою! Максиан, серебряная стрела, печать… В какое же дерьмо втянул его Хорёк, потроха месмерита ему в глотку?

А может, прибить этого ублюдка, выкинуть стрелу и свалить подальше? Но, если они сбегут сейчас, свободные сразу поднимут тревогу, да и принцессу нехило так можно подставить. Нет, такую выходку Перо точно не спустит с рук. И не видать им Исайлума, как носа Харо.

С другой стороны, Перо и так не одобрит, что он подставил одного из основателей. Головы ему не сносить в любом случае. Попал так попал…

Связаться бы сейчас с принцепсом, предупредить, но тогда умрёт Твин. Плевать, что его казнят, но нельзя допустить, чтобы с ней что-то случилось.

Если скроет произошедшее, что тогда? Хорёк явно задумал какую-то пакость, но здесь уже играет случай, может, никто и не пронюхает, чьих это рук дело. Должно пронести, главное, сделать вид, что он тут ни при чём.

— Оглох? — Шед бесцеремонно толкнул в плечо. — Валим отсюда!

Как возвращались назад, Слай и не помнил. Однообразные улицы, безликие прохожие, спешащие куда-то по своим делам, бесконечные дома и мостовая под ногами — всё смешалось в сплошной поток бессвязных мыслей и размытых образов. Едкие колкости Шеда пропускал мимо ушей, просто следовал за ним, не вдумываясь, куда тот ведёт.

В голове был только один вопрос: что будет дальше?

Где-то в глубине души промелькнула слабая надежда: вдруг ошибся, спутал что-то? Может, дом и вовсе не принадлежит принцепсу? Просто похожий знак, совпадение.

Хотя какое, к чёрту, совпадение! Допрос, стрела, птица с ключом… Нет, всё сходится.

А что, если рассказать Твин? Она должна что-то дельное посоветовать, тем более это её отец. Пусть и проклинает ублюдка за прошлое, но в душе-то наверняка не прочь простить — у неё доброе сердце. Но если признаться, вдруг разозлится? Ведь только-только помирились, ещё не все обиды улеглись… А тут такое.

Ощущение, что натворил что-то чудовищное, не оставляло ни на минуту. С одной стороны, вроде, и понимал, что у него не было другого выбора, но… Кому до этого будет дело? Сделал — отвечай: таков негласный устав осквернённых. Жестоко, но справедливо.

Только к вечеру удалось договориться с собой, приглушить голос совести.

Для себя решил: даже если что-то случится с принцепсом, они будут уже далеко. Кто докажет его причастность? Да никто, пусть хоть жопу рвут, ему-то что! Остался всего один день, и прощай, Кровавый замок, чтоб ему гореть синим пламенем. Ещё один день, и они будут свободны, снова станут Четвёркой, снова смогут называться семьёй.

Глава 9

Хантсман с откровенным отвращением смотрел на медленно вырастающие из-за горизонта стены города. Почти десять лет назад, покидая эту дыру, надеялся, что больше никогда сюда не вернётся, но судьба, видимо, решила, что слишком много спокойствия в последние годы, и подкинула подлянку, дабы не расслаблялся.

От унылых пейзажей в окне броневика хотелось вздёрнуться. Как они вообще здесь живут?! И дело даже не в выжженных солнцем и радиацией пустошах, зимой они выглядят ещё тоскливее, и не в бурых скалах, которые, куда ни глянь, растут прямо из земли замест деревьев. Он всеми фибрами души презирал саму систему, царствующую в Прибрежье. Абсурдная, если вообще не безумная: рабы-мутанты, подтирающие задницы разжиревшим на чужой крови вельможам. И те, и другие не вызывали ничего, кроме гадливой неприязни, если не ненависти. Одни — самим фактом существования, другие — беспредельной циничностью. Это не цивилизация, это — клоака вселенной, где собрались самые гнусные представители человечества, хотя язык даже не поворачивается назвать их людьми. Своей гнилью они заразили всё вокруг — землю, воздух, даже камни… Теперь здесь отовсюду несёт мертвечиной и полной безнадёгой.

Будущее? Нет у них никакого будущего, только деградация, разложение и смерть.