Ребёнок от босса

Прежде чем я успеваю удивиться, Максим делает резко шаг к отцу, и я замечаю Татьяну, которую раньше не было видно за спортивной фигурой мужа. Она дрожит, словно осенний клиновый лист на ветру.

Тонкая, стройная и безумно красивая в своем образе хрупкой беззащитной блондинки. Грациозными руками тренер обнимает себя за плечи, словно стараясь сохранить самообладание, выстроить защиту от пропитанных смертельным ядом слов Садулаева.

Васильковые глаза Тани полны непролитых слез и именно сейчас я осознаю, что даже самая сильная женщина - внутри нежный, совершенно беззащитный цветок.

Его так просто уничтожить безжалостно палящему солнцу, порывистому ветру, капризному ребенку, что играючи может оборвать все лепестки. Только вот в роли этого капризного ребёнка взрослый мужчина и он отчетливо осознает, как сделать так, чтобы выбить человека из колеи и сделать побольнее.

— На этом месте будет стоять отель типа «Парадайз» и мне плевать, - тычет указательным пальцем Мансур, - на всякие…

— Нет! - резко отбивает Максим словесные угрозы Мансура Шамилевича. — Здание принадлежит Тане, как единственной полноправной владелице. Ты не можешь решать за неё, как ей распоряжаться своей собственностью.

Челюсть Максима упрямо выдвинута, кулаки напряженно сжаты. Он уже сделал свой выбор. И выбор этот не в пользу отца. Взволнованно думаю о том, что с такой защитой Татьяне можно не переживать. Ее бизнесу ничего не будет угрожать. Максим не позволит.

— Ты должен быть на моей стороне! – нетерпящим возражений тоном заявляет Мансур, которого буквально трясёт, когда он отвечает Максиму.

Темные глаза горят таким бешенством, что кажется ещё чуть-чуть и он бросится на младшего сына с кулаками.

- Нет, – вновь отрезает муж любые попытки отца склонить его на свою сторону. - В этом случае я за справедливость, – четко и непреклонно озвучивает Максим свою позицию.

Оказавшись возле Татьяны, взволнованно кладу руку чуть повыше ее локтя. Меня пугает агрессия Мансура Шамилевича. Я беспокоюсь за эмоциональное состояние тренера. Она выглядит такой беззащитной и подавленной, что хочется встать защитной стеной между ней и старшим Садулаевым.

Максим, кажется, даже не обращает внимания на мое присутствие. Он поглощён спором с отцом. Если он начал, его уже не остановить. Лев - и этим им все сказано!

- Займись другой землей. Мало что ли в Анапе мест под отель? – раздраженно бурчит Максим, пряча руки в карманах брюк.

Прекрасно понимаю, чего ему стоит вот это его внешнее спокойствие. Я знаю его натуру и представляю, что у мужа творится внутри.

- Справедливость? – поджимает губы Мансур. - А где была у нее эта справедливость двадцать шесть лет назад?!

Он так зол, что даже черные смоляные волосы торчат в хаотичном беспорядке, будто мужчина несколько раз в приступе ярости взъерошивал их пальцами.

- Не надо, Мансур, - стонет Татьяна, впервые словесно реагируя на оскорбления Садулаева.

Ее тонкий тихий голос такой безжизненный и вместе с тем надломленный, что я покрываюсь мурашками с ног до головы.

– Прошу, не причиняй боль Максиму. Он не виноват в наших…

Скулы Мансура горят. Темные глаза поддернуты лихорадочным блеском. Он явно наслаждается тем, что держит Татьяну на крючке какой-то тайны.

- Ты - продажная дрянь! Я тебя проучу, чего бы мне это не стоило, – клянётся он, прикладывая руку к подвеске, висящей на его шее. – Клянусь, не остановлюсь ни перед чем!

- Мсти мне, Мансур! Мне! – кричит Таня. – Но, умоляю, не трогай Максима, – протягивает руки к Садулаеву в умоляющем жесте. Васильковые глаза полны мольбы и отчаянья. Под глазами дорожки от туши, которая смешалась со слезами.

- О чем вы? – вмешивается Максим, отгораживая рукой в защитном жесте Татьяну от отца. – Какая месть и…

Садулаев делает шаг вперед, обнажая белые зубы в улыбке полной жестокой издевки.

- Ты хотел знать, кто твоя мать, Максим? - говорит Мансур, не отрывая взгляда от лица резко побледневшей Татьяны.

Ее хрупкую фигуру так трясет, что я пугаюсь, что еще чуть-чуть и ее поглотит приступ истерики.

– Так вот, настало это время. Я готов познакомить тебя с ней.

Я совершенно не понимаю, о чем ведет речь Мансур, а потому смотрю на него во все глаза, как на окончательно съехавшего с катушек психа.

Широкая спина Максима мгновенно напрягается после слов отца, и я буквально вижу, как бугрятся, перекатываясь под рубашкой крупные мышцы.

- Какого черта?! - цедит Максим, глядя внимательными синими глазами на отца из- под бровей. – Почему именно сейчас ты поднимаешь эту тему? - голос мужа такой низкий и хриплый.

Внутри меня все начинает переворачиваться, когда Мансур хлестко выдает сквозь зубы:

- Познакомься, сын. Твоя мать - Татьяна Жарова. Та, что продала тебя мне двадцать шесть лет назад за пару тысяч долларов.

Максим тяжело и шумно выдыхает. Сердце стучит буквально в моих ушах, когда я слышу, как надрывно дышит муж. Все кажется каким-то безумным в своей жестокости сном.

- А знаешь, что она построила на эти бабки? Догадываешься, сын?

Мускул на щеке Максима конвульсивно дёргается. Поворачиваясь, муж хрипло произносит: