Регентство. Людовик XV и его двор

Герцог безумно любил графиню ди Верруа. Почти сразу же она стала пользоваться у него таким же фавором, каким г-жа де Ментенон пользовалась у Людовика XIV. Герцог Савойский проводил заседания совета министров в ее покоях, осыпал ее всевозможными почестями, угадывал ее желания и опережал их, дарил ей пенсионы, драгоценности, мебель и дома[19], но зато был ревнив как тигр и всегда держал ее чуть ли не взаперти, поскольку и сам предпочитал уединение. В разгар этого фавора графиня ди Верруа внезапно заболела: ее отравили. К счастью, у герцога Савойского имелось противоядие, которое он еще прежде давал ей на всякий случай. Оно оказалось действенным, и графиня ди Верруа выздоровела. Спустя какое-то время она заболела оспой. Герцог не хотел никого допускать к больной и сам день и ночь ухаживал за ней, как сиделка, пока она не оказалась вне опасности. Но взамен всех этих доказательств любви графиня ди Верруа желала лишь одного: немного свободы. Ибо с каждым днем ее достославный любовник становился все более ревнивым, хотя она никогда не давала ему повода к ревности, и все больше держал ее взаперти. В конце концов такая жизнь сделалась невыносимой для несчастной фаворитки. У нее был брат, которого она очень любила, шевалье де Люин; она написала ему, приглашая его приехать повидаться с ней в Турин и назначая эту встречу как раз на то время, когда герцог должен будет отправиться в Шамбери.

Шевалье де Люин прибыл в Турин, проявив при этом такую же пунктуальность, с какой его отец некогда приехал в Бурбон. Как и с отцом в свое время, она была откровенна с братом и призналась ему в желании вырваться на свободу. Они условились предпринять попытку бежать и добраться до Франции. Графиня ди Верруа начала с того, что стала тайно отправлять из герцогства свои деньги и драгоценности; затем, путем продажи различных поместий, она выручила весьма значительные суммы, которые проделали тот же путь, что и первые отосланные ею деньги. Наконец, в одну прекрасную ночь, под водительством своего брата, она верхом выехала из Турина, добралась до Генуи, села на корабль, отправлявшийся в Марсель, и благополучно прибыла туда.

Герцог был в ярости, однако власть его не простиралась далее пределов его герцогства, и, пока он злился на беглянку, она уже добралась до Парижа и укрылась в монастыре.

Но, само собой разумеется, графиня ди Верруа покинула навязанную ей тюрьму вовсе не для того, чтобы подвергнуть себя добровольному заточению. Она вышла из монастыря, купила дом, стала давать роскошные пиры, и, поскольку это была очаровательная женщина, исполненная остроумия и все еще блиставшая молодостью и красотой, вокруг нее вскоре сложился целый двор, посреди которого она ощущала себя королевой куда больше, чем прежде в Пьемонте. Услуга, которую она оказала малолетнему королю, предоставив ему противоядие, сходное с тем, какое в свое время спасло от смерти ее самое, окончательно придала ей положение в свете. Сто тысяч франков, которые она ежегодно тратила на картины, художественные редкости и денежные пособия бедным художникам и литераторам, доставили ей похвалы со стороны Ла Фая и Вольтера. Эта восхитительная жизнь длилась до 1736 года, когда графиня умерла, оставив своим друзьям завещательных отказов на полмиллиона и сочинив себе эпитафию, которую она просила поместить на ее надгробии.

Вот эта эпитафия; она обладает двумя достоинствами — краткостью и правдивостью:

Почиет здесь глубоким сномТа самая Царица Сладострастья:

Не дожидаясь рая в бытии ином,Она заранее его вкусила счастье.

Графиня ди Верруа оставила после себя сына и дочь, которые были признаны герцогом Савойским. Сын умер молодым и не был женат; дочь вышла замуж за князя ди Кариньяно, потомки которого до сих пор царствуют в Сардинии.

Говоря о графине ди Сан-Себастьяно, мы упомянули, что этой любви Виктора Амедея II предстояло сопровождать короля в его добровольное уединение, а из добровольного уединения — в тюрьму. Скажем теперь, как получилось, что, еще царствуя 1 сентября 1730 года, Виктор Амедей оказался узником 8 октября 1731 года, всего лишь спустя год после того, как он сошел с трона и отрекся в пользу своего сына Карла Эммануила.

Дело в том, что, едва сойдя с трона, Виктор Амедей, подобно Карлу V и Кристине Шведской, тотчас же стал сожалеть о короне, которой он пренебрег, и попытался отобрать ее у того, кому он ее передал; однако корону просто так не уступают, даже собственному отцу. В ночь с 28 на 29 сентября 1731 года Виктор Амедей был по приказу своего сына арестован в замке Монкальери и препровожден в замок Риволи. Что же касается его супруги, графини ди Сан-Себастьяно, то она была сослана на окраину Пьемонта.

В то время как в Сардинском королевстве сын брал под арест своего отца, в Пруссии отец брал под арест своего сына.