Репортаж без микрофона

На площадках Петровского парка увидел впервые лучших волейболистов нашей страны – и как вскоре, в сорок девятом, в Праге, выяснилось – мира – Константина Реву, Владимира Щагина, Алексея Якушева, Владимира Саввина, Владимира Ульянова, Порфирия Воронина, Анатолия Эйнгорна, Михаила Пименова, замечательных баскетболистов, будущих чемпионов Европы Ивана Лысова, Стяпаса Бутаутаса, Александра Моисеева, Василия Колпакова, Отара Коркия, Нодара Джорджикия. В сорок девятом на праздник, посвященный пятилетию освобождения столицы Карело-Финской ССР от врага, в Петрозаводск прибыли сильнейшие команды страны, в состав которых входили и некоторые из названных мной знаменитых чемпионов. Команду волейболистов ЛДО – Ленинградского дома офицеров возглавлял чемпион мира Владимир Ульянов, а связующим игроком был Андрей Ивойлов; через девять лет я играл за команду Ленинградского университета, чемпиона города у тренера Ивойлова. Надо ли говорить, что супермастера были на голову выше игроков сборной Петрозаводска, которую готовил мой первый тренер Василий Филиппович Акимов?

Историк карельского спорта Владимир Федорович Киселев, участник Великой Отечественной войны, инженер Онежского тракторного завода, один из первых в республике послевоенных мастеров спорта, абсолютный чемпион Карело-Финской ССР по пулевой стрельбе конца 1940-х, входивший в состав Олимпийского комитета СССР как председатель Совета спортивных федераций КФССР, в книге «Петрозаводск спортивный» (Петрозаводск: ПетроПресс, 2004) отметил: «Летний сезон 1949 года, насыщенный и яркий, был богат интересными встречами. Самая значительная – урок грузинских баскетболистов, который они преподали нам: мужчины – 99:6, женщины – 63:7! Это лучшим-то нашим игрокам, тщательно готовившимся к этим встречам в составе сборных города…»

Урок пошел впрок. На Спартакиаде народов СССР в 1956 году в Москве, где спортсмены самой северной республики страны выступали под флагом Российской Федерации, поскольку в канун открытия Спартакиады сессия Верховного Совета КФССР приняла решение об изменении (понижении) статуса республики и о вхождении в состав РСФСР, – 18 команд защищали спортивную честь 15 союзных республик, городов Москвы и Ленинграда и «команды РСФСР-IV», т. е. Карелии. Ребята из сборной Карелии, в основном студенты Петрозаводского университета, мальчиками для битья на баскетбольных площадках Лужников не были, а баскетболистки, воспитанницы талантливого тренера Сергея Клодта, приехавшего в Петрозаводск с берегов Невы после окончания Лесгафтовского института, пробились в середину турнирной таблицы, опередив многие команды с известными мастерами, в том числе и из Закавказья.

У памяти и времени сложные, запутанные взаимоотношения, вернее, у человека, плывущего по реке времени и пытающегося единственно доступным ему средством, чтобы справляться с временем, – памятью, удержать и запечатлеть случившееся на его веку…

Не знаю почему, в моей памяти слились в одно целое солнечное, праздничное торжество – открытие Спартакиады народов СССР в августе 1956 года и кубковый матч на Кубок страны, четвертьфинальный, между московским «Торпедо» и тбилисским «Динамо», где гениальный Эдуард Стрельцов, наследник другого русского гения Всеволода Боброва, заколотил в ворота противника пять мячей, еще один провел Слава Метревели, а динамовцы ответили одним голом. В моей памяти матч запечатлелся как феерия, чудотворство, полет большой белой птицы над зеленым полем: центральный защитник грузин пытался срезать эту птицу на лету, его одноклубники бросались ему на помощь, но Эдик, получив мяч от Кузьмы (Валентина Козьмича Иванова), вырывался из силков и забивал голы на любой вкус: то по-бобровски врывался в штрафную площадку, прокидывал мячишко (теперь говорят и пишут «снаряд») мимо бросившегося ему в ноги вратаря и заводил его в ворота, то по-федотовски принимал мяч с углового и, не давая ему опуститься, вгонял снаряд над не успевшим вскинуть руки голкипером, то, не доходя до штрафной, посылал мяч в левую или правую девятку.

Сам чудотворец в книге «Вижу поле…» (М.: «Советская Россия», 1982) не решился сказать, что та игра осталась в его памяти как лучшая. «При счете 0:2 тбилисцы скисли и не сопротивлялись. А у меня, как это бывает, взрыв в игре произошел, забил первый гол – и пошло».

У чудотворцев все просто, что у Пайчадзе, что у Стрельцова. Забил первый гол – и пошло. Пайчадзе – галиса! Пайчадзе идет, а противная сторона останавливается, как в столбняке, и что ему, рожденному летать, остается? Правильно – забивать!