Ресницы

Это жаркое лето, которое станет зимой,беспардонно озвучило наше с тобою молчанье.Голоса, улетая на юг, где назойливый знойих давно ожидает, останутся с нами случайно.Прибывает вода, прибывает большая вода,скоро выйдут дожди разгибать свои жидкие спины.Ты, наверное, скоро умрешь, но не бойся, когдаэто станет фрагментом почти очевидной картины.Ты, наверное, скоро умрешь, я умру за тобойчерез (странно подумать) четырнадцать лет или восемь,и огромная память, покрытая страшной водой,воплотится – теперь уже точно – в последнюю осень.

Будут хлопать, взрываясь, комки пролетающих птиц,отменив перспективу, себя горизонт поломает,и границами станет отсутствие всяких границ,и не станет тебя, потому что возьмет и не станет.Ты красиво умрешь, ты умрешь у меня на руках,или нет – ты умрешь на руках у другого мужчины,это он будет пить твой с лица истекающий страхтри мгновения до и мгновение после кончины.Треск лесной паутины… по-моему, именно онвоплотится в хрипение свечек в побеленном храме,где какие-то деньги шуршать не устанут вдогонмимолетным молитвам, которые будут словами.Будут камни лежать; их под кожей соленая плоть –

кристаллический воздух для духов подземного горя,оным, видимо, нравится каменный воздух молоть,выдыхая остатки в пустыни песочного моря.И не зная, зачем это все я тебе говорю,я тебе это все говорю как нельзя осторожно,потому что умрешь, потому что я песню пою,потому что нельзя это петь, но не петь невозможно.Я смотрю тебе в спину, которая движется вдользасекреченной улицы в сторону грязного рынка:между тонких лопаток твоих начинается соль,поясню – продолжая нетвердую нежность затылка,ты идешь не быстрее, чем я ухожу от тебя,

ты идешь, отбиваясь ногами от собственной тени,ты идешь по границы уже неземного огня,напрягая колени…

* * *

С хрустом сбросили листья осины,ты вдогонку им сбросишь ресницы –это с виду не очень красивои тем более, кажется, снится.Ты направилась к низенькой роще,где умрешь без помарок – вчистую,и, возможно, я только на ощупьотыщу твою память пустую.Приближаясь к последней разлуке,

увлажняясь, ты станешь манерной,и твои незаметные рукибелоснежной покроются скверной.Разделившись на две половины,ты в другую уйдешь половину,и останутся катыши глинывместо тела валяться невинно.Несоленая и никакая,не гусиной одетая кожей,ты, сама над собою взлетая,непрозрачной покроешься дрожью…

Введение в старость