Рецепты сладкой мести

Между Александрой Дмитриевной и Леночкой просунулась посудомойка.

— Шур, ты доедать это будешь? — спросила, указывая пальцем на тарелочку с разломленным десертом.

— Буду, — грубовато отрезала Дмитриевна. — Надо же понять, чего нам тут…

Из кафетерия Вероника вышла в смутных чувствах. С одной стороны, есть чем гордиться, ее яства вызвали радостное одобрение (ревнивую предвзятую Дмитриевну можно не брать в расчет, у той какие-то свои мотивы). С другой стороны, гадостное ощущение не собиралось отпускать, Ника чувствовала себя искариотом, собравшимся предать вечерю.

«Перед отъездом оставлю им рецептуру, — говорила себе Полумятова, яростно утаптывая тротуар кроссовками. — Налажу, обкатаю… Господи, куда меня втянули?! Зачем я поддалась?! Зачем мне это? Нельзя так поступать с людьми, нельзя!..»

В кармане, сообщая о поступлении сообщения, тренькнул мобильник. Ника зубами стянула перчатку, активировала смартфон и прочитала послание, отправленное ей вдогонку тетей Кларой «на подхвате».

«Не обращай внимания на Шуру, — писала та. — Первый шеф — ее невестка. Она скоро из декрета выходит, свекровь ей место стережет. Сама звезд с неба не хватает».

И смайлик. Хохочущая рожица.

Вероника, закусив губу, замерла посреди дороги. Сегодня она поклялась себе, что будет держаться от тети Клары как можно дальше, но вот поди ж ты — получив послание, внезапно ощутила благодарность. Искреннюю! Как вовремя-то сообщение пришло, как верно Клара поняла ее настрой и угадала впечатление от знакомства с коллегами… смущение, неловкость…

Все Клара поняла, отправила, поправила. Ника на самом деле почувствовала себя легче. Известие о том, что Александра Дмитриевна считает поиски временного шефа ненужными, сняло часть груза с души.

«Все у них будет хорошо», — подумала Вероника и, помедлив, отправила Кларе ответный смайлик «спасибо». Стоит прислушаться к словам Котова: эта тетушка может быть весьма полезной, следует использовать ее немаленькие навыки. «Куда мне до Клары, — подумала слегка повеселевшая кондитер Полумятова. — Просекает каждую мелочь, все регистрирует». И отправилась дальше, докладывать о последних событиях измаявшимся в нетерпении капитану и вору.

— Даша хотела взять меня без испытательного срока. — В кафе Ника напробовалась сладостей и сейчас с удовольствием жевала приготовленный Максимом бутерброд со шпротами и долькой маринованного огурца. Запивала его пивом. — Но я сама попросила ее не отказываться от правил, так что приступаю к «испытанию» с завтрашнего дня.

— А чего такая недовольная? — поинтересовался Ковалев. — Обидел кто-то?

— Нет. Просто противно. — Ника обтерла руки салфеткой. Скатала ее в комок и раздосадованно швырнула его на пустую тарелку. — Противно! — повторила. — Когда я уходила из кухни, то столкнулась на лестнице с Русланом. Узнала его по фотографии. — Вероника расстроенно покривилась. — Он так на Дашу смотрел. Нам обязательно устраивать… эту гадость?

— Какую? — попросил уточнить капитан.

— Не обязательно, — неожиданно ответил Котов.

— В смысле? — почти одновременно удивились молодые компаньоны.

Котов спрыгнул с кухонного табурета.

— Давайте перейдем в комнату, — попросил.

Макс прихватил из холодильника пару банок пива. Вероника не забыла свой полупустой стакан и вазочку с солеными орешками. Закона абсолютной трезвости решил придерживаться только вор.

Как только молодежь расположилась в креслах, оставшийся стоять Котов объяснил, что он имел в виду:

— Наша задача найти архив Чудова, так? И мне кажется, что Косте совершенно наплевать, как именно мы этого добьемся. И в связи с этим я предлагаю не разрушать отношения Даши и Руслана, а попробовать, наоборот, помирить их отцов.

Невероятно. Кондитер и полицейский переглядывались. Вероника чувствовала, как от неожиданной радости заколотилось сердце! Она не представляла, как заставит себя смотреть в глаза отличной девушке, принявшей ее в свою трудовую семью; как будет изворачиваться, врать, готовить козни и десерты… И тут — внезапный поворот. Причем кардинально поменять их планы предложил человек, в котором, на взгляд Вероники, сошлись все мыслимые пороки. Самое пустяковое из его прегрешений — связь с замужней женщиной. Об остальном и говорить нечего.

А Котов продолжал:

— ФСБ тоже, думаю, без разницы, как именно мы добьемся результата. Мероприятия во многом положены на мое усмотрение…

— Но… — перебил Ковалев. Наткнулся на умоляющий взгляд Вероники и замолчал.

— Давайте их помирим, — прошептала Ника. — Пожалуйста! У меня душа перевернулась, когда я их вместе увидела. Они такие милые, искренние… их нельзя разлучать!

— Тогда давайте думать, — предложил Котов. — Макс?

Хмурый капитан смотрел на свой пустой стакан. Голова его была, наверное, так же пуста, хотя, возможно, в ней и бился об извилины вопрос: «Имеем ли мы право поменять задачу по собственному усмотрению, не лучше ли сначала посоветоваться с руководством?»

Но Котов уже, кажется, взял решение на себя.