Рецепты сладкой мести

На голову сотрудницы, сорвавшись с опускающегося рулона, упали куски штукатурки.

— Ой! — воскликнула Даша и принялась отряхивать голову и плечи Вероники от известки. — Прости! Совсем забыла, что еще не опускала жалюзи! Месяц назад штукатурка с потолка осыпалась, вон видишь — трещина?

Присыпанная белесой пылью Вероника поглядела на потолок. В стыке между стеной и потолком расползлась огромная трещина, куски отвалившейся штукатурки упали и на скатанные жалюзи, которые, как видно, Дарья редко опускала.

— Через пару дней в кабинете начнется ремонт. Потому здесь и такой бедлам — я разбираю документы… Ничего не успеваю! Цех еще надо запускать…

Пнув огромную тяжелую коробку в угол, Дарья выкатила свое кресло из-за письменного стола, кое-как установила его возле столика, напротив Вероники.

— Так пойдет? — спросила.

Ника покосилась на наполовину спущенные жалюзи и согласилась, что больше рисковать не стоит.

Дарья положила перед ней новую колоду карт. Смутилась:

— Тетя Клара сказала, что лучше новые купить.

— Это в том случае, если у меня своих, обласканных и прирученных нет, — улыбнулась Вероника и взялась распечатывать упаковку карт. — Но вообще-то, Даша, я должна предупредить, что гадалкой себя не считаю.

— Скромничаешь?

— Нет.

Ника сказала чистую правду. Она называла себя гадалкой плюшевой, игрушечной. И совершенно честно удивлялась, почему карты с ней разговаривают.

— Посмотрим, — кивнула Дарья, — девочкам ты много правды сказала. Мне тоже есть о чем спросить.

Ника сосредоточенно перемешивала карты. Как делала всегда с новой колодой — договаривалась с ней. Просила не лукавить, не отказывать.

— На кого будешь гадать? — спросила.

— На себя. — Даша сказала так твердо, как будто боялась поменять решение.

Ника пробормотала традиционную фразу, с которой всегда начинала сеанс:

— Ну… погнали наши городских! — и попросила: — Сдвинь колоду левой рукой к сердцу.

Даша выполнила просьбу. Ника принялась выкладывать карты картинками вверх, разыскивая среди них бубновую даму. Колода становилась совсем тощей…

— А ты ведь мне не веришь, — сказала и подняла глаза от карт.

Владелица «Полянки» вскинула брови.

— Почему ты так решила?

— Это не я решила, а карты. Бубновая дама спряталась в самом низу. И лежит она, то есть ты… между двумя свиданиями, деловым и романтическим. Вот, видишь, две семерки, крести и черви.

Гадая кому-то, Вероника всегда старалась объяснить значения некоторых карт, как будто говоря: «Это не я, ребята, это карты так сказали. Вот, сами посмотрите…»

— Сейчас, Даша, я сделаю предварительный расклад, а не главный — на прошлое, будущее, настоящее. Чтобы убедиться, что карты согласились разговаривать, вначале посмотрим, что у тебя в голове, что в руках — то есть ты это можешь контролировать, — а что ты положила себе в ноги. Также глянем, что у тебя на сердце, что спряталось под ним… Ты ведь про себя все знаешь, если карты начнут нас путать, значит, прекращаем сеанс — сегодня не твой день.

Раскладывая карты вокруг дамы, Ника впервые чувствовала себя обманщицей. Мошенницей. Досье, составленное на Дашу тетей Кларой, она все-таки читала и о многом знала. Но кое-что в раскладе ей показалось очень странным.

— Ты держишь дом родной в ногах, — проговорила удивленно и подняла глаза на Дарью. — Видишь туз червей в ногах?

Хозяйка кофейни не кивнула, но и отрицать ничего не стала. Замерев, слушала Веронику.

— На работе есть небольшие проблемы, но они, как, кстати, и деньги, легли в руки, значит, ты всем этим управляешь, держишь под контролем. А в голове твоей, прямехонько над ней, застряла дама пик.

— Дама пик? Злодейка, значит?

Ника пожала плечами.

— Это ты ее такой считаешь. Это твоя голова, твои мысли, а не сущность этой дамы.

— То есть… дама не злодейка?

— Не знаю.

— Стоп! — Даша внезапно вытянула руку и накрыла ею карты. — Я хочу знать об этой даме!

— Подожди, — опешила Вероника. — Давай хотя бы посмотрим, что у тебя на сердце, что под сердцем… Проверим, разговаривают ли с нами карты.

— Хватит! Проверили уже. — Взгляд Дарьи сделался колючим. — Я про себя все знаю, я хочу знать об этой даме.

— Как скажешь.

Недоумевающая Вероника сгребла карты со стола. Умудрилась мельком глянуть, какие перевернутые карты все-таки лежат на даме и под ней. Там оказалось все в порядке: любовь-морковь, обычная девичья печаль — мелкая, без слез.

Ника снова перемешивала колоду, оставив даму пик лежать на столе. Дарья спрятала руки под столешницей и смотрела на эту даму так, словно ожидала, что карта сейчас выпустит паучьи лапки и станет бегать по столу.

«Кто ж эта дама? — прикидывала Вероника. — Может быть…»

Забыть досье! Думать только о том, что показывают карты.

Ника приступила к новому раскладу, и недоумения в ней только добавлялось. Видя явную ожесточенность Дарьи, она предполагала, что вокруг дамы пышно расцветут такие же пики, но карты говорили об обратном.

— Не получается злодейка, Даша.

— Как это не получается?! — синим порохом вспыхнула Чудова.

— Ну вот, смотри. Практически сплошные черви и буби. Особа — светлая.