Ревизор

But it's impossible to conceal oneself, impossible.	Но никак нельзя скрыться, никак нельзя!
I no sooner show myself in a place than they say,	Только выйду куда-нибудь, уж и говорят:
"There goes Ivan Aleksandrovich!"	"Вон, говорят, Иван Александрович идет!"
Once I was even taken for the commander-in-chief. The soldiers rushed out of the guard-house and saluted.	А один раз меня приняли даже за главнокомандующего: солдаты выскочили из гауптвахты и сделали ружьем.
Afterwards an officer, an intimate acquaintance of mine, said to me:	После уже офицер, который мне очень знаком, говорит мне:
"Why, old chap, we completely mistook you for the commander-in-chief."	"Ну, братец, мы тебя совершенно приняли за главнокомандующего".
ANNA.	Анна Андреевна.
Well, I declare!	Скажите как!
KHLESTAKOV.	Хлестаков.
I know pretty actresses.	С хорошенькими актрисами знаком.
I've written a number of vaudevilles, you know.	Я ведь тоже разные водевильчики...
I frequently meet literary men.	Литераторов часто вижу.
I am on an intimate footing with Pushkin.	С Пушкиным на дружеской ноге.
I often say to him:	Бывало, часто говорю ему:
"Well, Pushkin, old boy, how goes it?"	"Ну что, брат Пушкин?" -
"So, so, partner," he'd reply, "as usual."	"Да так, брат, - отвечает, бывало, - так как-то всё..."
He's a great original.	Большой оригинал.
ANNA.	Анна Андреевна.
So you write too?	Так вы и пишете?
How thrilling it must be to be an author!	Как это должно быть приятно сочинителю!
You write for the papers also, I suppose?	Вы, верно, и в журналы помещаете?
KHLESTAKOV.	Хлестаков.
Yes, for the papers, too.	Да, и в журналы помещаю.
I am the author of a lot of works-The Marriage of Figaro, Robert le Diable, Norma.	Моих, впрочем, много есть сочинений: "Женитьба Фигаро", "Роберт-Дьявол", "Норма".
I don't even remember all the names.	Уж и названий даже не помню.
I did it just by chance. I hadn't meant to write, but a theatrical manager said,	И всё случаем: я не хотел писать, но театральная дирекция говорит:
"Won't you please write something for me?"	"Пожалуйста, братец, напиши что-нибудь".
I thought to myself:	Думаю себе:
"All right, why not?"	"Пожалуй, изволь, братец!"
So I did it all in one evening, surprised everybody.	И тут же в один вечер, кажется, всё написал, всех изумил.