Революция

Мартин рассеянно кивал. Он смотрел на умирающего лейтенанта и Диану Палмер, которая стояла рядом с ним на коленях неподвижно и лишь время от времени поднимала руку, отгоняя мух, роем круживших над ранами.

Том Логан, сдвинув шляпу на затылок, перезаряжал свой «ремингтон». Коротко глянув на Диану, он подмигнул Мартину:

– Правда же, сильней действует, когда умирает молоденький и хорошенький?

Мартин подумал о том же самом:

– Да, наверно.

– Будь уверен, так оно и есть… Особенно если ты женщина. Эта смесь материнского инстинкта и смутного сексуального влечения действует на них убойно. За живое задевает.

Мартин подошел к раненому, которому с каждой минутой становилось трудней дышать. Кровь не унималась и уже пропитала землю под ногами, обратив ее в красноватую грязь.

– Он хочет пить, – сказала Диана.

И с удивлением взглянула на Мартина, когда тот присел на корточки рядом с ними: потом наклонилась к умирающему, не сводя с него глаз.

– Ему нечем пить, – сказал Мартин.

И показал туда, где на месте рта было сплошное кровавое месиво из мяса, костей и сломанных зубов. Влить туда воду было невозможно.

– Какой ужас, – прошептала Диана.

Тем не менее она не была в ужасе. Даже в том, как были произнесены эти два слова, Мартин не уловил ни малейших признаков страха или волнения. Она разглядывала раненого бесстрастно и спокойно, с холодным, едва ли не научным интересом. Снова отмахнулась от мух и повернулась к Мартину:

– Никогда прежде не видела, чтобы умирали так медленно… Смерть насильственная – и при этом такая долгая…

Она смотрела на Мартина так, словно ждала или делала вид, что ждет от него исчерпывающих объяснений.

– По-разному люди умирают, – ответил он.

– А вы считаете, что это полезно – знать все эти формы? Пригодится, быть может, для общего развития?

Нельзя было понять, всерьез она говорит или это злая насмешка. Мартин, не отвечая, поднялся было, но она взглядом остановила его:

– Мексика – недурное место для обучения… Как считаете?

Он обвел рукой котловину и ответил всего лишь:

– По крайней мере, женщине здесь не место.

За спиной у него раздался смех Тома Логана, слышавшего этот разговор. Диана скривила губы в презрительной усмешке. И в глазах у нее вдруг вспыхнул злой огонек.

– А для испанского горного инженера – самое подходящее, не так ли?

Не столько смысл этих слов, сколько их тон заставили Мартина промолчать. Миг спустя американка тряхнула головой и отвернулась к умирающему.

– Мне кажется, вы слабо разбираетесь в том, что подходит женщине, а что нет.

Он смиренно кивнул:

– Вы правы… Прошу меня извинить.

Диана снова взглянула на него, и снова выражение ее лица изменилось. Раздражение исчезло. Теперь, будто узнав о нем нечто новое, она изучала его с тем же любопытством, что и накануне вечером в отеле «Монте-Карло».

– Вы всегда такой?

Мартин удивился и снова потерял уверенность в себе.

– Какой «такой»?

Американка – она внезапно стала очень серьезна – помедлила с ответом. Потом показала на лейтенанта:

– Такой, как он.

– Не понимаю.

Она приоткрыла рот, но ответить не успела. Над обоими нависла тень Хеновево Гарсы.

– Нам пора двигать отсюда, – сказал он. – Наш поезд ждет.

Мартин взглянул на пленных, опасаясь обычного исхода:

– А их куда?

– С нами поедут, – успокоил его майор. – Еще повоюют.

Он наклонился над умирающим и принялся обшаривать его карманы. Извлек бумажник с документами, зажигалку, серебряный портсигар. Перочинный нож и четки. Их он бросил на землю, а прочее переложил к себе.

– А он? – спросил Мартин.

Майор пожал плечами:

– Да на кой он сдался?

– Его нельзя так оставлять, майор, – сказала Диана.

Гарса, не глядя на нее, выпрямился.

– Не «так», а «таким», вы хотели сказать? Оставляй, не оставляй – разницы никакой. – Он показал на изуродованное лицо и простреленную ногу. – Как по-вашему, можно такое заштопать? Освежеван, как козленок.

Том Логан закурил. И показал туда, где в котловине лежали тела убитых, под солнцем уже начинавшие чернеть и распухать.

– Как-никак, он офицер, а не один из этих бедолаг. Знал, на что шел.

Гарса кивнул. В одной руке он держал карабин, другой взялся за рукоять револьвера. Потом вдруг криво улыбнулся Мартину:

– Чтобы стать настоящим революционером, инженер, осталось только проделать в ком-нибудь из этих лишнее отверстие. Как смотришь на это?

Он вытащил свой шестизарядный кольт, протянул Мартину. Тот не сразу понял смысл этих слов. А потом ощупал карман пиджака, где лежал его собственный револьвер, и дерзко ответил:

– Косо смотрю.

Во рту у него пересохло, и голос звучал хрипло. Задрав голову, сдвинув на затылок шляпу, майор следил, как кружат в небе грифы.

– Ты пойми, я ведь хочу доброе дело сделать: раньше смерти никто не помрет. А он уж и так намучился. Эти твари наверху только и ждут, чтоб заняться им. Нехорошо будет отдавать его живым им на растерзание…

– Я не буду его добивать, майор.

– Да что ты? – Гарса стал серьезен. – Не будешь?

– Нет.

Подержав его еще несколько секунд под прицелом пристального взгляда, майор обернулся к Диане, протянул оружие ей.