Рифейские горы

— Да, Минан, — согласился, но даже глаз не поднял. — Да. У меня к вам вопрос. — За вежливым тоном и за этим обращением «вы» скрывалась такая холодность, что Минан насторожился ещё больше. Он привык иметь дело с господином, и как управляющий столь громадным хозяйством был безупречен. Хорошая память, предельная скрупулёзность и аккуратность во всём тому причиной. Отец Воплощённый высоко ценит своего слугу, на каждый праздник отправляет щедрые подарки. А вот Наследник непредсказуем. Есть в нём что-то от взбалмошного мальчишки, что-то сумасбродное, непонятное. — Почти четыре месяца назад я давал вам лично одно поручение. Помните? — продолжал дальше Кэйдар. — Продать на рынке негодного раба…

— Да, господин Наследник, я хорошо помню. — Минан одышливо дышал ртом, не потому, что волновался, просто он не привык стоять подолгу. — Купчую я отдавал вам, а деньги с продажи вы оставили мне в награду за труды.

— Да, вот он, этот документ. И здесь написано, что раб был продан Ридомасу на мраморные каменоломни за семьдесят пять лиг, — подтвердил Кэйдар слова управляющего цитатой из документа купли-продажи. — Но вы-то, Минан, обманули меня, ведь так?

Минан моргнул несколько раз растерянно под выжидательным взглядом Кэйдара, на правду решился не сразу — после мучительной внутренней борьбы.

— Да, господин, — торопливо провёл языком по пересохшим губам. — Эту операцию можно назвать обманом, господин Кэйдар, но и ваш приказ был выполнен, если иметь в виду его конечную цель…

Вы ведь так и сказали мне тогда: сбыть с таким условием, чтоб он наверняка погиб в ближайшие несколько месяцев. Добавили ещё, что рудник или каменоломни подойдут для этого лучше всего. А разве воин для ритуального жертвоприношения проживает дольше?

Кэйдар чего угодно ожидал: признания вины и раскаяния, упорства, но Минан пошёл ещё дальше. Он оправдался так, что полностью снял с себя всю вину и ответственность. Умён, ничего не скажешь! Хитёр и изворотлив!

Кэйдар не сумел сдержать удивлённого смеха, двинул подбородком, будто сказать хотел: «Ну, даёт!» С невольным уважением заметил:

— Вам, Минан, надо в суде защитником работать! — указав рукой на кресло, предложил:- Проходите, присаживайтесь! Что прям так, у порога? Как чужой?

Минан приглашение принял с радостью, сел, блаженно вытягивая ноги в сандалиях с золотыми колокольчиками на завязках.

— Вы знали, что я буду недоволен, — Кэйдар заметно подобрел взглядом, даже улыбка на губах появилась. И не поверишь, что минуту назад он чуть ли не молнии метал в обманщика. — Поэтому скрыли имя покупателя и настоящую цену.

— Господин Кэйдар, я почти тридцать лет служу Дому нашего Правителя и знаю, что приказы должны выполняться неукоснительно. Но в этот раз меня уговорили. Каюсь. Но этот Магнасий… Он гончару горшки продаст и в выгоде останется.

— Сколько он предложил вам?

— Двести тридцать, господин. Не ахти какие деньги, конечно…

«Неплохой расклад. Через три месяца за того же раба запросить уже четыре с половиной, — подумал с усмешкой Кэйдар. — Да, Минан!.. Пройдоха обвёл вокруг пальца такого же пройдоху… Сейчас ещё и Аридис заломит цену… Могу только догадываться…» Вслух же сказал другое:

— Я выкупил этого раба обратно. Завтра на него принесут купчую. И вы уплатите нужную сумму из своих личных средств. — Лицо Минана напряглось: вот, оно, наказание господина! А ведь подумал уже, буря миновала.

— Хорошо, господин Кэйдар! — Управляющий покорно принял распоряжение, с внутренней радостью прикидывая, что ещё легко отделался.

* * *

Гости разошлись только под утро, перед самым восходом солнца. Огромный зал, куда совсем недавно легко вместилась без малого сотня людей, теперь казался неожиданно пустым. Следы недавнего веселья виделись во всём: смятые цветы, обрывки гирлянд, брошенные бубны, дудки и барабаны, сдвинутые в беспорядке стулья, стянутые скатерти, накидки, плащи, косынки, ещё какая-то одежда. Все, кому она принадлежала, разбрелись по домам отсыпаться. Вечером эти же люди придут уже в других новых костюмах. И всё повторится опять.

Кэйдар смотрел на запустение со скучающим видом. Выпито было слишком мало для того, чтоб хотелось спать. Тем более, впереди ещё столько дел, одно из которых — самое важное! — это допрос марага.

Лидас подсел к нему сам, хотя в последнее время они вообще очень мало общались между собой. Сам Лидас сторонился Кэйдара, будто всё ещё держал на него обиду. Спросил тоже первым:

— Мне сказали, Антирп погиб вчера…

— Погиб… — Кэйдар поднял на зятя глаза. — Да, я хотел дать ему вольную… И Велианас расстроится…

— Какой-то никому не известный варвар-виэл сумел побороть его. Поединок был, говорят все, что надо…

— Да, — Кэйдар снова согласно кивнул головой. Лидас острым ножом — прямо носиком — царапал скатерть с задумчивым отрешённым видом. Вокруг бесшумно сновали слуги, убирали со столов посуду и остатки угощенья.