Рифейские горы

— Заткнись! — Лидас перебил его, выдохнув вместе с облачком пара сквозь чуть разжатые зубы всего одно слово.

— Я просто хочу, чтоб вы знали… Я виноват… Не должен был так — именно так! — отвечать вам на вашу доброту… — Айвар торопился, впервые за всё время они остались с Лидасом одни, впервые он мог хотя бы попытаться объяснить всё своему недавнему хозяину и невольному сопернику. — Я и сам сначала не думал, что это будет так серьёзно… Но теперь?.. Правда, нам не увидеться с ней больше…

Сокрушение, с которым были сказаны эти слова, особенно разозлило Лидаса.

— Я приказал тебе заткнуться! — крикнул, толкнув марага в грудь раскрытой ладонью. Айвар не удержался на этот раз, упал в снег, лошади под ноги. Поднялся на колени, взглянул на Лидаса снизу.

— Я люблю вашу жену… — повторил, упрямо сузив глаза. — Люблю, понимаете?!

— Мальчишка! — крикнул Лидас, глядя сверху, с высоты коня, на марага, стоявшего перед ним коленями в снегу. — С тебя бы кожу заживо сняли, если б ты не нужен был нам как проводник. И сейчас я не собираюсь отпускать тебя… И мне всё равно, любит тебя Айна или нет! И любишь ли ты её… Мне всё равно! — повторил с нажимом, наклоняясь вперёд. — И хватит об этом, понятно тебе! Ты виноват — и будешь наказан! Остальное меня не интересует…

— Я не хочу оправдываться, господин, и не хочу, чтоб вы так думали… Моя вина…

— Заткнись! — Лидас снова перебил марага. — Если ты ещё хоть слово скажешь, я прикажу тебя выпороть…

— Мне просто хотелось, чтоб вы знали… — начал Айвар уже не так уверенно, но Лидас перебил его и на этот раз:

— А я ничего не хочу знать! Ни про Айну, ни про тебя… Делай своё дело — и не болтай! — Лидас хотел ещё что-то сказать, хватанул губами морозный воздух, но сдержался — Кэйдар через глубокий снег подъехал к ним.

— Что, воспитываешь? — Смотрел весело, даже во взгляде угадывалась улыбка. — Этому полезно будет.

Мараг под его насмешливо-небрежным взглядом поднялся на ноги, передёрнул плечами, будто встряхнуться хотел. В сторону Лидаса больше не глядел.

Ну что ж, этого и следовало ожидать. За такое предательство, за такую подлость ты только смерти заслуживаешь. Спасибо скажи, что он тебя не побил и даже ни разу не ударил. А друзья среди аэлов тебе не нужны. И Лидас пусть уж лучше ненавидит, так тебе самому легче их бросить будет.

Да, бежать Айвар пока не передумал. Даже первая попытка неудачная не остановила. Одно решил для себя: в другой раз осмотрительнее будешь.

— Помогите ему кто-нибудь… — приказал Лидас, недовольно хмуря брови.

— Не надо! — Кэйдар взмахом руки остановил одного из воинов. — Пусть пройдётся. Дурить меньше будет…

Так они и поехали дальше: все верхом, а Айвар шагом шёл, за своей лошадью. Снег высокий, почти до колен, рыхлый, размолоченный копытами. Каждый шаг давался с трудом. Лошади выдохлись ещё до обеда, хватали снег, роняли из пастей клочья желтоватой пены, от сырых крупов валил пар.

Айвар тоже устал, но успевал за всеми. Шёл, низко опустив голову, дышал открытым ртом. Простуженные лёгкие горели, обожжённые холодным воздухом. И кашель мучил его почти безостановочно. Капюшон съехал на плечи, и снег падал прямо на голову, таял на волосах, холодной водой стекал на лицо.

Остановку на ночь он ждал, пожалуй, больше всех, буквально рухнул там, где стоял. Полулежал, хватая хлопья снега ртом. Хотелось пить так, что даже горло пересохло и губы растрескались.

Действительно, Кэйдар прав, после такого тяжёлого перехода мысли о побеге даже не возникало. Что ещё завтра будет?

Ужин ему принёс сам Велианас: кружку талой снеговой воды и кусок пряного хлеба. Разрезал ножом верёвку, стягивающую запястья, — Айвар застонал глухо, сквозь зубы, когда в затёкшие по самые плечи руки стала возвращаться чувствительность.

— Больно? — спросил Велианас без всякого участия, с одним лишь интересом. Варвар не отозвался ни словом, ни взглядом, стоял на коленях, уронив руки вдоль тела. — Растирай их, ну же!

Сам схватил марага за руку, немногим выше запястья, краем своего плаща принялся растирать распухшие кисти и места, где верёвка вреза́лась в тело.

— Не надо! — хрипло крикнул тот, пытаясь вырваться. — Не надо, я сам могу…

Толкнулся так, что Велианас не удержал его, выпустил, и мараг спиной упал в снег, с такой ненавистью глянул на Велианаса, прямо взглядом ожёг, что тот аж выпрямился, отступил на шаг назад. Приказал:

— Пошевеливайся! Ешь и пей побыстрее, на ночь я свяжу тебя снова.

Ел он осторожно и, несмотря на приказ, неспеша. Отдыхал от верёвок, от долгого и тяжёлого пути. Держал хлеб и кружку в слабых непослушных руках, когда подносил к губам по очереди то хлеб, то воду, видно было, как дрожат его пальцы.

Измотанный на вид, усталый до изнеможения, но вырывался с неожиданной силой, удивившей Велианаса. Не так он прост, этот мараг, это точно. Не зря Кэйдар так строг с ним.

— Ну, что, сегодня нашему марагу не до побегов? — Кэйдар подошёл к ним сам, лёгок на помине. Варвар бросил в его сторону короткой взгляд, полный ненависти. — Сбежать не попробует?