Рихард Феникс. Море. Книга 3

— Хватит уже обсуждать меня, — произнёс мальчик. Попытался подняться, но ноги не слушались, казались бесполезными деревяшками. — Я доставлю нас в Макавари, если Джази точно укажет направление.

— Конечно, капитан. Прости, что потревожили твой сон.

— Тогда помогите подняться.

Джази будто только этого и ждал. С готовностью подскочил, подхватил Рихарда подмышки, поставил на ноги, придержал, пока тот не поймал равновесие. Лукреция оказалась рядом, подобрала одеяло, зашептала дрожащим голосом:

— Ри, не делай этого! Не надо! Пожалуйста!

— Ты обещала мне не мешать, помнишь⁈ — просипел Феникс, глядя поверх её головы.

— Но, Ри!..

— Алек, закрой Лу в надстройке и не выпускай.

Бывший воришка безмолвно, бесшумно подошёл к девушке сзади, она даже не успела обернуться, лишь взвизгнула, когда тот поднял её вместе с одеялом и, как пушинку, перенёс в надстройку. Протарахтела реечная дверца, маленькие кулачки забарабанили изнутри, сорванный голос требовал выпустить, но тщетно: снаружи самый низ был прижат каблуком сапога, не позволяя открыть или сдвинуть, Алек крепко держал, игнорировал крики. Феникс благодарно кивнул ему и обратился к пирату:

— Сможешь определить, когда я буду быстрее корабля?

— Прости, это будет сложновато, но, наверное, да.

— Дай знак, когда это случится. Постараюсь держать хорошую скорость.

Джази заглянул ему в глаза, серьёзный, встревоженный, заговорил, сбился, прокашлялся, покосился на надстройку с запертой Лукрецией, прошептал:

— Как сравняешься, окликну…

Затем взял сложенную верёвку, привязанную к кольцу на носу лодки. Это была та самая плетёнка, за которую Блиц ещё вчера тащил судёнышко к цели. А сейчас Джази, стиснув зубы, обвязывал ею мальчика вокруг пояса. Когда последний узел был затянут, тихо сказал:

— Прости, капитан, что не могу тебя остановить и предложить иного решения.

— Я вас не брошу, — стуча зубами от холода, ответил Феникс.

— Благодарю. Готов?

— Да.

— Держись той звезды, капитан. Если собьёшься, я тебя позову. И… Прости, что напал на тебя тогда.

Рихард чуть улыбнулся в ответ, пошатнулся, призвал огонь, разбежался и прыгнул. Крылья, будто того и ждали — раскинулись двумя фиолетовыми потоками, гудящими, кусающими воздух искрами. Лодка дёрнулась и поплыла по курсу, звенела натянутая верёвка. Полёт. В полёте не было ни страшно, ни холодно. Только контроль пламени. Только вперёд на звезду.

* * *

Нолан

Боковая галерея, ведущая в кабинет мэра, была той самой, где Хайме и Йон-шу Теней пронзили арбалетными болтами. Между резными перилами и каменной стеной уже цвели яблони и вишни — розовый на сером, как выцветшая кровь. Над ними, бросая густую тень в сторону кабинета, высилась ткацкая мануфактура с флюгером. Петушок на палочке вращался со скрипом даже от самого лёгкого ветерка. Нолан смотрел на крышу башни, довольно островерхую, пытаясь отыскать место, где засел тогда стрелок. Урмё понял мысли напарника и указал:

— Вон, справа за башней старая печная труба, только верх немного видать. Сейчас не используют, а к ней ведёт лестница наружная. Там отдельный вход был для трубочистов с улицы, всё его хотели перекрыть и вот повод наконец появился.

— У кукловода хорошая осведомлённость, — кивнул Нолан, припоминая план города. Слишком узкие проходы в центральной части и высокие заборы. Нужно иметь либо много подручных, чтобы узнать все лазейки, либо самому быть довольно юрким, чтобы всё это рассчитать.

— Верно, мой драгоценный друг. И там даже не было ограждений, — Урмё коснулся связки ключей от потайных переходов Лагенфорда.

— Как кто подсказал…

— Мне тоже так кажется. Но мотивы, — старший детектив пощёлкал пальцами, — мотивы, мой друг, нам не ясны.

Нолан взглянул на Урмё, тот стягивал на ходу кепку с курчавых рыжих волос, посмотрел вновь на край трубы, на ключи, на вишни. В воздухе висел немой вопрос, но следовало для начала поговорить с мэром, прежде чем его задать. Ведь Феникс сам любил повторять: «Не обвиняй, пока вина не доказана».

Небольшую белую дверь в конце галереи украшала лаконичная табличка «Мэр» с гербом Лагенфорда. Нолан хмыкнул: кто бы ни стоял у власти в городе, лишь эта дверь останется неизменной, готовой принять за собой любого. «На место одного придут другие… Беспрерывный цикл. Все заменяемы, хотят они того или нет», — думал Феникс, пересекая последние метры хорошо просматриваемого с крыши ткацкой мануфактуры пространства. Охраны не было и это — особенно после недавних событий — казалось странным. Но и тут Урмё нашёлся с ответом:

— Мэра любят. Даже в самых неспокойных районах города никто не пытался на него покуситься.

— Кроме кукловода?

— Кроме кукловода.

Нолан хмыкнул, друг закатил глаза.