Рихард Феникс. Море. Книга 3

— М-м-м, — протянул Урмё и вновь кашлянул, — вот тут я с тобой не могу не согласиться, пожалуй.

Нолан разлил по кружкам чай, подал другу, тот с благодарной улыбкой отпил. Вновь на свет появились пилюли, Урмё отсчитал пять штук, проглотил.

— Хоть помогают? — с болью в голосе спросил Феникс.

— Ну хоть сделай вид, что не видел, а⁈ — приподняв одну бровь, ухмыльнулся Урмё.

— Не могу…

— Можешь! А кстати, ты можешь с помощью Матерей снова связаться с сыном, чтобы уточнить некоторые детали? — попросил старший детектив, видимо не до конца поверив услышанному ранее.

— Не могу. Мой бог Феникс против. Он сказал Матерям больше его не беспокоить по этому вопросу.

— Так вы с ним ещё и разговариваете?

— Да. А я тебе разве не говорил?

— Ты ничего мне не говорил! — с неподдельным возмущением воскликнул Урмё и так поддал коленкой по столешнице снизу, что пирог подпрыгнул и треснул, выпустив густой ароматный пар. Старший детектив замахал руками, разгоняя его, и заявил: — Даже о том, что вы вырезаете — подумать можно, сами себе вырезаете! — на руке эти «перья», я узнал от тебя только недавно! А раньше, в молодости, ты их всё время прятал или отнекивался! Что ещё я узнаю о тебе такого неожиданного?

— Допустим, что я не люблю лук…

Урмё схватился за голову, театрально закатил глаза, простонал: «Какой ужас!» — и оба друга прыснули со смеху. Отсмеявшись и периодически фыркая, поглядывая друг на друга, они принялись за нехитрый обед. К беседе вернулись после того, как разъели по куску пирога, запивая всё ещё горячим чаем.

— Так к чему вся эта долгая предыстория, — отставив кружку, заговорил Нолан, — Ангуис — злопамятны и склонны к кровной мести. Боридас Ставрида, Доживан Павишич и Маджер надругались над Энникой…

— Ну-у, надругались — это слабо сказано, — поморщился Урмё, катая между губ зубочистку.

Феникс кивнул:

— Поэтому они стали жертвами Хайны. Микела Модастос был там, в Макавари. Он сопровождал Хайме и Сезну Теней, чтобы в любой момент принять у неё роды. Но тогда же они встретили там беременную Эннику. А Нгуэна мэр отправил в Макавари, чтобы тот пришёл в себя после смерти матери Чиёна от болезни «придворных собачек». Видимо, там было не слишком людно, раз все оказались рядом.

— У Теней, как я слышал, проблем с деторождением почти не бывает. Тоже исключение?

— Видимо, да. — Нолан взял зубочистку и вогнал её между досок столешницы, отполированной рукавами множества гостей. — Бранд Фарсон тогда говорил, что не ожидали у леди Сезны хорошего исхода. И верно, что не ожидали. Скорее всего, ребёнок родился мёртвым и его заменили на дочь Нгуэна и Энники. Йон-Шу тоже там был, но не препятствовал, как и не помогал. Тени скрыли всё от Хайны, то есть солгали действием, а она не терпит лжи, потому так и отомстила. И поэтому Тени-советники прервали расследование, ведь тогда бы все узнали, что преступники на самом деле те, кого все считали жертвами. Вот только преступниками они стали четырнадцать лет назад.

— Подожди, получается, раз мы до этого докопались с помощью твоих… — Урмё раскусил зубочистку и хмуро посмотрел на друга, — твоих опасных способностей, то теперь и мы соучастники давнего преступления?

— Можно сказать и так. Свидетели. А свидетелей, как ты знаешь, устраняют или держат на коротком поводке. Думаю, им, как и Маджеру, хотелось быть раскрытыми. Они поняли, что Хайна всё знает… Чем-то это похоже на суд. И им нужен был судья — третья сторона, которая бы разобралась во всём этом и установила правых и виноватых. Вот только процесс длиною в жизнь вряд ли будет завершён, ведь теперь он вышел за границы и приобрёл этот неприятный политический окрас…

— Ну я же говорил, что мы теперь в этом по самые уши. Хотя имел ввиду нечто другое. Подожди, но Нгуэн ведь тоже был виновен, раз отдал её так просто. Почему же на него не было покушения?

— Ему хватало и Филиппы, которая пичкала его кокке. Если я правильно понял воспоминания Виктора, то Хайна и Филиппа были дружны. То есть девочка наказала отца руками его третьей жены. Ещё бы та не отказывалась показать его лекарям — они бы сразу нашли следы отравы в крови. А это, считай, доведение до безумия и карается по закону. И Шермида возила Чиёна в Ярмехель не просто так. Она наверняка с помощью своей силы внушения хотела представить его Патерио-Энба как наследника. Но не получилось.

— Вот эта твоя версия… Она немного натянутая. Тебе так не кажется? — Урмё выразительно поднял другую бровь. Нолан пожал плечами, не имея других вариантов. — Но я признаю, что сделать Тень самым главным в городе Энба-оленей весьма-а-а сомнительное мероприятие. Но что же остаётся?

— Тогда у Филиппы одна дорога.

— Самой стать Патерио-Энба?

— Да. А ты знаешь, почему Бранд Фарсон не слишком сопротивлялся решению младшей дочери связать свою жизнь с Тенями?

— Нет… — Урмё озадаченно захлопал глазами.

— Все, кто могут пригодиться для объединения разрозненных городов, собрались в совете. И остальным, чтобы показать правящей здесь касте Теней свою нужность, заручиться их поддержкой, лояльностью, приходится изыскивать способы.