Рихард Феникс. Море. Книга 3

— Ну, кроме Энба-волков. Азару ж отказался. Вот только интересно, почему? Подожди, ты сказал — все?

— Кроме Боа, Ангуис и Энба-волков. Чародеи под вопросом, — подтвердил Нолан.

— Так значит, — Урмё вцепился в край стола, таращась на друга, а затем хлопнул себя по лбу. — Вот я балда! Мог бы и догадаться! Бранд Фарсон из Энба-Медведей. Ну точно! Их раса ведь самая высокая из всех, кроме Ангуис. Так он из Искателя, да?

— Он или его предки.

— Ну конечно! Не зря он так повёрнут на добре, справедливости и обеспечении потомства материальными средствами! Да уж, хочешь спрятать что-то — положи под носом, вовек не найдёшь. Интересно, а второй советник знает, с чьей кровью мешает свою?.. Да-а-а уж… Не зря у Брандта дочурка с тебя ростом. Кстати, о Брунгильде. Ты ей дал обещание, что разыщешь Чиёна. И я намерен тебя в том поддержать, даже если нам перекрыли дело. Просто имей ввиду, друг мой Нолан.

— Маловероятно, что мы его найдём… — Феникс уставился в остатки пирога, но видел лишь вход в пещеру, заваленный камнями, а слышал слова Нгуэна из воспоминаний мэра: «Чиён — сорняк. Прорастёт и на улице». Стряхнув образы, Нолан сказал: — Хайна наказала брата за то, что был несведущ в делах отца и даже не думал её искать. Поэтому, когда Чиёна вовлекли в эту игру, никто не препятствовал. Всё же у Филиппы не было поводов любить мальчика. Он просто разменная карта.

— Ну почему всегда страдают дети? — Урмё тяжело вздохнул, глядя на свои ладони.

Неловкое молчание повисло в воздухе. Феникс знал, что сейчас друг думает о сыне, которого с ним больше нет. Студенты вокруг, не слыша детективов, но будто не желая мешать, вели себя смирно и говорили шёпотом — звуки снаружи прекрасно проникали под огненный кокон, но всё, сказанное под ним, не достигало ушей собравшихся в заведении.

— Мы можем поискать Чиёна. Просто чтобы успокоить совесть и порадовать Брунгильду, — неловко улыбнувшись, сказал наконец Урмё. — Вот только где⁈

— У меня есть четыре варианта, где он может быть. — Нолан взглянул на друга, тот вновь помрачнел. — Да, его могло засыпать обломками. Если мой хлыст его достал, а кровь на деревьях говорит именно об этом, то мальчик был сильно ранен. Когда добрался до пещеры и свод рухнул, то вряд ли Чиён успел выйти на безопасное место. Второе: он выжил и направился на юг, возможно, в вольный город Укуджика, главный Лагенфордский тракт проходит недалеко от него. Третье: он в пути или погиб за пределами гор. И последний… Не знаю, радует меня он или печалит, но доказательств нет, — он с Рихардом в Макавари.

— Думаешь? Может, скажем Брунгильде о четвёртом варианте, чтобы угомонилась?

— Это всё равно, что ложь, Урмё. У нас нет ни единого доказательства.

— Думаю, она поймёт, если скажем ей это в качестве догадки. А уж как она поступит, не нам решать.

— Тоже верно. Но Бранд вряд ли отпустит младшенькую из города, а девочка она темпераментная — мало ли что может наворотить, если мы ошиблись. Я ошибся. Потому и предлагаю держать догадки и предположения подальше от неё.

— Вот умеешь ты настроение испортить, мой драгоценный друг, — пробурчал Урмё, но глаза его смеялись.

Мужчины замолчали, размышляя о картах, из которых выстроилась эта башня. Хрупкая башня, которую может сдуть любой порыв ветра. И пока не известно, лёгким бризом или шквалом стало то представление с последующим выдворением принца Августа, жениха Хайны, из Лагенфорда.

— Урмё, почему ты так был взволнован, когда мэр говорил о Микеле?

Старший детектив отвёл взгляд, обхватил себя за плечи, но всё же ответил:

— Я знал его лично. Ещё в школе ходил за город обучаться кулачному бою у одного крепкого старика — Элая Верандийского. Однажды на тренировке ему прихватило сердце, и я едва успел добежать до поста, где стояли телеги. Ну, знаешь, обычная проверка документов при въезде в город. На одной телеге был Микела. Я искал врача, и он откликнулся. Помог, поставил наставника на ноги. Я ему обязан. А как тот глупый арест приключился, даже долг вернуть не смог. Как-то мимо меня всё прошло. Поэтому я не верю, что он бы такое сотворил. Подожди…

— Ты думаешь о том же, о чём и я? Его арест был семь лет назад. Тогда, если верить воспоминаниям мэра, Хайна ещё не знала о его причастности, — Нолан нахмурился. Новая загадочная карта оказалась в руках: поставить её в башню очень хотелось, но не было гарантий, что всё снова не рухнет.

— Пожар в тюрьме, смерть наследника Ярмехеля, смена десятого советника были в тот год… Я подумаю об этом на досуге, — пообещал старший детектив и сделал пометку в тетради.

— А с женой ты его говорил?

— Да бестолку. У неё не память, а решето.

— Элай Верандийский, — Нолан попробовал имя на язык, и оно показалось знакомым. — А кем он был?

— Глава гильдии пастухов.

— Точно! — Феникс ударил кулаком в ладонь. — У него дочь есть, Элеонора?

— Да. И внук. Он же с нами на суде был. Я, правда, понял это только потом. Давненько к ним не захаживал, уже лет двадцать как. А что?

— И этот внук, Бэн, отправился с Ри. А его мать крутит шашни с князем Азару.