Рихард Феникс. Море. Книга 3

Попытки урезонить Чиёна вчера после боя провалились. Упрямец рвался к Мару с намерением убить. И тогда наставники крепко связали ученика и принесли в эту комнату, заперли. Он буянил вечер и ночь, под утро затих ненадолго и снова рвал и кричал. Брат и сестра по очереди дежурили под дверью, готовые ворваться в любой момент, выжидали, не понимая, что творилось в голове и душе бедолаги. Да ещё и шторм начался, тревожа, смывая надежды, рыча.

— Мы делаем его безумным. Тебе так не кажется, брат?

— Я и тебя не воспитывал, а других детей и подавно. Откуда мне знать, сестра?

Когда за дверью вновь наступила тишина, взвинченная Мауна ушла на кухню готовить, а Вааи — сюда. И теперь пытался поговорить с учеником. Тот в ответ медленно кивнул и хрипло сказал:

— Мне просто хочется делать ему больно. Хочу, чтобы был в моей власти. Хочу… — Он облизал разбитые костяшки, громко сглотнул и закончил: — Я хочу касаться его, бить, пока не пойму… Пока не пойму, что со мной происходит, зачем со мной это всё!

Вааи выждал, но продолжения не последовало. Заметил, как задрожали плечи Чиёна. Еле сдержался, чтобы не броситься утешать, спросил:

— Когда ты увидишь Мару, то снова сорвёшься?

Чиён медленно моргнул и качнул головой, растрёпанные волосы над выбритыми висками занавесили половину лица, и отражённый свет свечи в полускрытом глазу казался мистическим, жутким. Парень ответил:

— Не знаю. Я хочу, да, хочу всего этого, но понимаю, что так нельзя. Но сдержусь ли? Я чую в Мару неправильность, ложь. Хочу знать правду о нём, всё, что есть!.. И о себе.

— Ты что-то вспомнил?

— Нет, но кажется, скоро вспомню. Я боюсь, Вааи! Мне кажется, я творил ужасные вещи. Беспамятство — мой шанс на вторую жизнь. Но, не зная первой, сложно жить вторую.

Наставник хотел о многом спросить и не стал. Захочет — расскажет. Главное — быть рядом, не покидать, стараться не оставлять одного надолго. А ещё не давать встречаться с Мару, хотя это вряд ли разумно. Парень должен научиться держать себя в руках, иначе не выжить. Но… Вааи вновь оглядел комнату в пятнах крови и с трудом прогнал мысль: «А действительно ли Чиён хочет жить?». Поднялся, оставив свечу на стуле, собрал с пола одежду, положил на кровать, обувь заботливо поставил рядом на пол. Парень неотрывно глядел на свет. Ремни, с узлами которых не смог справиться, свисали с его запястий и лодыжек. Этим хитрым узлам наставник ещё не успел его обучить — радость это или проклятие?

— Одевайся и пойдём, — мягко произнёс Вааи, развязал путы и вернулся к двери.

— Куда? — парень наконец глянул на него, но оцепенел, когда снаружи раскатился гром и грянул ливень.

— Чиён, ты не можешь здесь сидеть вечно, — чуть громче и настойчивей, чем следовало, начал Вааи, и парень, было потянувшийся к одежде, одёрнул руку. Мужчина мысленно выругал себя и тише, ласковей продолжил: — Мауна сейчас готовит ужин. Ты же знаешь, что у неё всё очень вкусно получается. И мы пойдём поедим. Но до этого отмоем тебя в бане, обработаем все раны. Чем это ты себя, кстати?

Чиён моргнул и быстро глянул в угол. Вааи увидел широкую острую щепу, ещё хранящую следы лака, отблёскивающего синим, которым была покрыта разломанная кровать. Светлое дерево почернело от крови. Мужчина внутренне вздрогнул. Ему доводилось прикармливать диких зверей, отстреливать чумных лисиц и белок. И сейчас Чиён, завёрнутый в показной кокон равнодушия, выглядел именно таким животным, сжираемым страшной неизлечимой болезнью. В лесу с такими был один разговор, но тут не лес и не зверь. Человек. Нет, Тень. С ними немного иначе.

— Ты не сдержал обещание, — пустым голосом произнёс парень и спустил ноги в подставленную обувь.

— Какое? — опешил задетый за живое Вааи. Уж к чему-чему, а к обещаниям, он всегда относился серьёзно.

Чиён натянул кофту, лицо на мгновение скрыло капюшоном, и мужчина напрягся, ожидая, что ученик бросится на него с кулаками. Почти угадал.

— Ты обещал, что мы сразимся на боях! Я и ты. Вместе. Друг с другом! — И каждое слово наполнялось чувствами. Но не вчерашними ненавистью и яростью, а обидой обделённого вниманием ребёнка.

— Чиён, — едва сдерживая улыбку, сказал Вааи, — я понимаю, что не оправдал твоих ожиданий, ведь обстоятельства были против нас, — тут он слукавил, забрав себе половину обиды парня. — Мне бы хотелось честной битвы с тобой. Такой, где бы ты мог не сдерживаться, выпустить пар, но не срываясь, как тогда, не безумствуя. Ты меня понимаешь?

— Да.

— Я рад. Надеюсь, ты ещё помнишь, что я твой наставник? И про тот наш разговор после отплытия пиратов?

Чиён закивал, а за стеной громыхало и трещало так сильно, будто с небес сыпались камни.

— Я сражусь с тобой при одном условии, — в затишье произнёс Вааи, а парень глянул затравленно, но всё же кивнул. — Когда Мару вернётся, вы будете видеться каждый день, и ты будешь держать себя в руках, ни разу его не ударишь. Если продержишься месяц, у нас с тобой состоится славный честный бой. По рукам?

— Да! — перекричал гром Чиён и первым подал руку, решительно глядя в глаза.

Глава 92

Трое для одного

Лодка