Рок. Лабиринт Сицилии

Консул стоит в раздумье, повторяя про себя это сообщение. «Значит, Гамилькар был у Акраганта и вчерашнее нападение на конвой не его рук дело! — мысленно решает он. — Кто-то другой командует сейчас его флотом! То, что это его флот, нет никакого сомнения! Бибул не тот человек, мнение которого можно поставить под сомнение, он не укажет, на что-то, не будь он в этом уверен!» В глазах Атиллия читается разочарование. «Но адепты, как они могли провалить дело? — консул закрыл глаза, массируя виски пальцами. — А Катон? Этот rex sacrorum, царь-жрец, был уверен в успехе, и вот…, но остаётся ещё надежда! Она в Акраганте! Вместе с детьми. Он вернётся за ней, непременно вернётся! — лихорадочно соображает Регул. — Надо только захлопнуть мышеловку! Акрагант в осаде. Аппий Кавдик отвечает за осаду, у него огромный опыт! Надо вернуть адептов!» — решает он.

— Ты передал им моё распоряжение? — вслух спросил он Кассия.

— Да, консул. Они отбыли в заданном тобой направлении сию же минуту.

— Ну что ж, — вслух размышляет Атиллий, — тогда хорошо. Они уже, должно быть, на месте!

— Я не думаю, консул, — уверенно заявляет центурион.

На лице Марка Атиллия Регула застывает немое удивление. Оно длится несколько секунд.

— Ты что-то заметил, Кассий? — консул пристально смотрит на Кара.

— Оба арканита ранены, консул, — спокойно констатирует Кассий, на его лице не выражается ни капельки сомнения.

Лицо Атиллия вытягивается от удивления… В его голове проносится вихрь мыслей… «А он не глуп! И знает намного больше, чем я думал!» Регула бросает в пот от этих мыслей и беспокойства.

— Почему ты так решил? — спрашивает он, стараясь казаться спокойным.

— Я солдат, консул, и тоже могу терпеть боль! Но я знаю, как при этом меняются движения.

Атиллий уже с нескрываемым беспокойством сверлит глазами Кара.

— Насколько же, по-твоему, опасны их раны? — Регула начинает раздражать этот спокойный тон центуриона.

— Один ранен тяжело, по-моему, в левый бок. Его рана не позволила им ехать верхом, и они передвигались пешком. Что же касается второго, — тут Кассий делает небольшую паузу, заставляющую консула напрячься ещё сильнее, — или «Главного» из них!.. — Это замечание повергает в ужас оцепеневшего консула, — У него отрублены два пальца правой кисти! Меч этой рукой он больше держать не будет! — ставит точку Кассий.

Атиллий с ужасом смотрит на Кара: «Всё пропало! — запаниковал он. — Была схватка и Барка ранил обоих! А Катон уверял, что это лучшие из лучших, что имеются в распоряжении ордена. Что за человек этот Барка?! Ему двадцать шесть лет, имеет детей — двойняшки сын и дочь в Акраганте, жена Кларисса — красивая гречанка. Барка — молния с финикийского… Действительно молния — сегодня здесь, завтра там! Неужели ему помогает она? Но, по пророчеству, она не должна действовать без других… Так говорил Катон…, только две состыкованные начинают действовать! И это действие уже ощутимо! Рим набирает и власть, и величие, но без других оно рано или поздно иссякнет… Одна у Барки, другая в Карфагене… Аstarta… — мысли Регула вновь вернулись к Гамилькару. — Молния… Да, меч в его руке, говорят, похож на молнию!.. Ну что ж, с ним пока неясно, как справиться! — решает консул, — Но отправить других адептов к Акраганту всё равно надо, а вдруг посчастливится?! И они выполнят миссию… Но остаётся ещё моя экспедиция. Это дело верное! Карфаген падёт! Только бы добраться до Африки! И тогда третья часть у меня!»

Регула переполняют чувства, необыкновенное волнение, отражается на его лице глубоким раздумьем…

— Консул, — выводит Марка из забытья размышлений Кассий, который провёл в ожидании уже около получаса, — что мне прикажешь делать?

— Возвращайся в лагерь, Кар, — Регул искоса посмотрел на Кассия, — когда ты мне понадобишься, я найду тебя!..