Россия в Центральной Азии. Бухарский эмират и Хивинское ханство при власти императоров и большевиков. 1865–1924

Появление в столице 13 января русских войск восстановило порядок. Лилиенталь объявил, что войска будут немедленно пресекать любые дальнейшие вспышки насилия. Для Бухары это была крайняя степень унижения – Россия оккупировала ее столицу. Даже в мрачные дни июня 1868 года Музаффар ад-Дин был избавлен от такого позора. Но довела ханство до этого не агрессия России, а неспособность эмира поддерживать порядок среди своих подданных. После того как русские войска уже вошли в Старую Бухару, Шульц телеграфировал из Кермине, что Абдул-Ахад отказался ехать в столицу лично, но пришлет своего сына и наследника эмира Алима и просит русских не оккупировать город. В связи с этим Астанакул и Лютш убеждали Лилиенталя вывести свои войска, но он отказался на том основании, что вывод войск до полного восстановления порядка нанесет урон престижу России. Поскольку Лютш продолжал настаивать на выводе войск, Лилиенталь запросил указаний из Ташкента. Генерал-губернатор А.В. Самсонов приказал ему держать войска в городе до тех пор, пока не исчезнет любая опасность беспорядков.

Вечером 13-го в столицу прибыл будущий наследник. На следующий день он совместно с Лилиенталем предпринял шаги для восстановления доверия к правительству со стороны населения. Алим снял с должностей кушбеги и нескольких его сторонников, и ночью 14-го Астанакула в сопровождении вооруженных русских солдат отправили в Кермине. 15 января произошло публичное примирение лидеров суннитской и шиитской общин в присутствии Лилиенталя. Вскоре жизнь в городе вошла в норму. Через несколько дней русские войска ушли из столицы, хотя еще некоторое время они оставались на железнодорожной станции вблизи старого города и в Новой Бухаре. В конце месяца Абдул-Ахад, как и планировал, поехал в Петербург, чтобы отпраздновать 25-ю годовщину своего пребывания на троне.

Самым важным следствием беспорядков был не тот эффект, который они произвели на Бухару, он оказался незначительным. Хотя новый кушбеги и бывший бек Шахри-сабза Насрулла был сравнительно либеральным, никакого существенного поворота в политике правительства не произошло. Важность январских событий 1910 года состояла скорее в том, что они стали подтверждением несостоятельности русской политики невмешательства во внутренние дела Бухары. Временная оккупация столицы протектората могла считаться для России малой ценой по сравнению с постоянной утечкой людей и денег, которая была бы неизбежной при прямом управлении Бухарой. Тем не менее необходимость масштабного вооруженного вмешательства для восстановления порядка явилась знаком неспособности эмира поддерживать политическую стабильность и sine qua non[1]

политики невмешательства. В течение следующих нескольких лет подтверждением этой неспособности стали вспышки более мелких беспорядков – в 1910 году в Кулябе, в 1913 году в Гиссаре, – которые были подавлены только благодаря помощи русских войск.

Переоценка русской политики, 1909–1914 гг

После событий в ханстве, потребовавших вмешательства России, критика, касавшаяся как условий жизни в Бухаре, так и русской политики, вынудила русское правительство пересмотреть свою традиционную политику невмешательства. Публикация книги Логофета «Страна бесправия» подтолкнула Ташкент инициировать первое с 1895 года открытое обсуждение этой политики в официальных кругах. 2 февраля 1909 года генерал-губернатор П.И. Мищенко созвал в Ташкенте совещание с участием политического агента Лютша, занимавшегося всеми делами, касавшимися Бухары. Совещание так и не смогло ответить на ключевой вопрос, нужно ли предоставить генерал-губернатору Туркестана контроль над действиями бухарского правительства во внутренних делах и следует ли сделать политического агента подчиненным генерал-губернатора. Большинство участников склонялось к постепенной ликвидации бухарской армии, хотя Мищенко выступал за то, чтобы отправить русских инструкторов для реформирования этой армии, чтобы в случае войны в Центральной Азии (предположительно с Британией) ей можно было доверить охрану железной дороги и почтовой дороги Самарканд – Термез. Совещание высказалось за дальнейшее развитие русских поселений и полную свободу торговли для русских в ханстве, но против русской колонизации ханства в ближайшем будущем. По-видимому, единственным практическим результатом совещания стало решение обязать политического агента привлечь внимание Абдул-Ахада к положению его народа и необходимости реформ.