Россия в Центральной Азии. Бухарский эмират и Хивинское ханство при власти императоров и большевиков. 1865–1924

В 1915 году Россия совершила беспрецедентное вмешательство во внутренние дела своего протектората на том основании, что хан не смог восстановить порядок самостоятельно, во всяком случае без оружия, которое Мартсон так ему и не отдал. Однако, усилив сторону туркмен, но не найдя окончательного решения их проблем, Мартсон и Геппенер в действительности обеспечили Хиве продолжение политической нестабильности. Впрочем, возможно, именно этого они и добивались. Мартсон считал окончательным решением аннексию. Он утверждал, что недовольство туркмен невозможно устранить никаким иным путем, и 4 сентября 1915 года призвал Петроград покончить с «полунезависимостью Хивы». Тем не менее Министерство иностранных дел продолжало защищать хивинскую автономию. 12 января 1916 года министр Сазонов напомнил военному министру, что время едва ли благоприятствует тому, чтобы взвалить на себя бремя управления Хивой и Бухарой. А 14 января представитель Министерства иностранных дел в Ташкенте, дипломатический чиновник при генерал-губернаторе В.Ф. Минорский, доложил, что, по его убеждению, протуркменская политика Мартсона, Геппенера и Колосовского систематически подрывает престиж хана и побуждает туркмен к упорному неподчинению.

Туркменское восстание 1916 г. и русско-хивинское соглашение

В то самое время, когда Минорский писал свой доклад, в Хиве снова назревала проблема, и на этот раз среди не только туркмен, но и узбеков. Непосредственными причинами новой волны недовольства стал насильственный сбор налогов, споры из-за прав на воду и отбор девушек для ханского гарема. В попытке свергнуть Исфандияра и его диван-беги с Мухаммадом Вафа Бакаловым объединились хаким из Ходжейли Овез-ходжа и Джунаид-хан. 10 января 1916 года толпа, насчитывавшая от 500 до 600 человек, под предводительством Овез-ходжи двинулась из Ходжейли в сторону Хивы. К ним присоединились и другие узбеки из Кипчака, Мангита, Шах-абата, Ургенча, Манака и Гулена, после чего общее число бунтовщиков увеличилось до 2000–3000. 18 января неподалеку от столицы к маршу присоединились еще 3000 туркмен. Восставшие потребовали, чтобы диван-беги выслушал их жалобы, но русский гарнизон Хивы быстро разогнал толпу.

Но очередное восстание только начиналось. В первых числах февраля Джунаид-хан возглавил открытое восстание туркмен и объявил самого себя ханом Хивы. 13 февраля Джунаид одержал победу над русской охраной Исфандияра, осадил столицу и низложил хана. С Исфандияра взяли выкуп в размере 6000 рублей, а трое из его министров, включая Бакалова, были убиты. В течение трех дней туркмены грабили город.

В конце концов это новое и самое серьезное восстание в хивинском протекторате России заставило Петроград покончить с проводимой Ташкентом политикой потворства туркменам в их противостоянии с ханом. 11 февраля военный министр и министр иностранных дел укоризненно телеграфировали генералу фон Мартсону: «Поскольку нынешнее восстание туркмен, очевидно, стало результатом мягкости, проявленной к ним ранее, теперь представляется необходимым извлечь из него суровый урок… Позаботьтесь об укреплении власти хана, которая оказалась подорвана». 15 февраля карательная экспедиция в Хиву под командованием генерал-лейтенанта А.С. Галкина изгнала туркмен из столицы. Через месяц восставшие дали последний бой, после чего Джунаид-хан бежал через пустыню Каракум в Персию, а оттуда в Афганистан. В течение двух с половиной месяцев, с середины марта до начала июня, Галкин систематически опустошал туркменские районы и собирал огромную контрибуцию в 3 500 000 рублей. Таким образом, через 43 года в попытке обеспечить политическую стабильность в своем хивинском протекторате Россия снова применила методы генерала фон Кауфмана.

Восстание 1916 года не только положило конец протуркменской политике Ташкента, но ясно дало понять необходимость более фундаментального решения проблем Хивы, чем показавшее свою несостоятельность соглашение 1915 года. Основной потребностью ханства были реформы, направленные на устранение причин, лежавших в основе недовольства как узбеков, так и туркмен. Это понимал последний генерал-губернатор Туркестана А.Н. Куропаткин, который, заняв свой пост весной 1916 года, представил план по учреждению в Хиве военного комиссара, подчиненного Ташкенту и обязанного оказывать помощь хану в усмирении страны и повышении благосостояния населения. Кроме того, Куропаткин раскрыл коррупцию и вымогательство, практиковавшиеся туркестанскими военными с 1914 года. 16 декабря 1916 года сам Исфандияр сообщил начальнику туркестанской охранки, какие суммы его вынуждали платить.