Россия в Центральной Азии. Бухарский эмират и Хивинское ханство при власти императоров и большевиков. 1865–1924

Однако внутри русской партии не было единства относительно интерпретации и применения права на самоопределение. Подавляющее большинство русских марксистов рассматривали национализм как препятствие, которое следует либо безболезненно нейтрализовать, либо просто преодолеть. Те, кто стремился нейтрализовать национализм – к 1917 году в эту группу вошла большая часть меньшевиков, – склонялись к программе культурной нетерриториальной автономии, предложенной в конце XIX века австрийскими марксистами Реннером и Бауэром. Более агрессивная линия, которую поддерживали Георгий Плеханов, Роза Люксембург и польские социал-демократы, открыто отвергала право на самоопределение. Только малочисленная группа во главе с Лениным рассматривала национализм как силу, которую можно использовать в интересах борьбы марксистов за власть. Ленин без устали выступал против как «австрийской ереси», грозившей превратить партию в недееспособную конфедерацию национальных партий типа еврейского Бунда, так и против «польской ереси», которая лишила бы партию возможности использовать потенциально популярный пункт о праве на самоопределение. Вместо этого Ленин разработал доктрину национализма, в основе своей содержавшую формальное право на национальное самоопределение наряду с признанием реальной необходимости единства в достижении общих социальных и экономических целей.

В 1903 году в своем первом заявлении по национальному вопросу Ленин заложил в качестве основы аксиому, что право на самоопределение – это право, которым обладает не нация в целом, а только ее пролетариат. Сталин, как ученик Ленина в этой области, сформулировал следствие, подразумевавшееся в его учении. Обязанность партии как ведущей и направляющей силы пролетариата – повлиять на использование пролетариатом его права на самоопределение, поскольку Ленин очень рано дал понять, что право на самоопределение в принципе нельзя путать с целесообразностью использования нацией этого права. Цели создания социалистического общества способствовало бы теснейшее сплочение рабочего класса, а не его разделение на искусственные национальные единицы. Сам Ленин фактически соглашался с тем, что выступает лишь за признание

права на самоопределение, но не за реализацию

этого права.

До 1913 года Ленин никогда не утруждал себя, чтобы в точности объяснять, что он понимает под термином «самоопределение». В начале того года Сталин, по приказу Ленина занимавшийся изучением национального вопроса, определил самоопределение как право на «автономию, федерацию, а также отделение». Несмотря на то что такое широкое определение соответствовало предыдущему расплывчатому определению, использованному Лениным, шесть месяцев спустя большевистский лидер поправил своего ученика, описав самоопределение более узко, как право на политическое отделение и независимость. Новое определение снова подразумевало нежелательность использования этого права какой-либо нацией. Ленин постоянно утверждал, что большое централизованное государство, как условие и продукт зрелого капитализма, является необходимой стадией на пути к социалистической революции. Политическая и экономическая фрагментация больших государств на более мелкие могла лишь отсрочить день, когда развитой капитализм в мировом масштабе уступит дорогу апокалипсическому обществу Маркса. Следовательно, националистические движения, которые пытаются подорвать политическое единство существующих больших централизованных государств, восстанавливающие одну нацию против другой в тот момент, когда история требует все большего интернационального единства как предисловия к социализму, могут рассматриваться только как проявления «буржуазного национализма», и с ними как таковыми нужно вести борьбу. Оправдать использование права на отделение можно в единственном случае, когда национальное угнетение препятствует развитию капитализма и классовой борьбы.

Но для чего нужно право, которое в действительности никогда не должно использоваться? Такие многонациональные государства, как Российская империя, согласно Ленину, обретут новую силу, если входящие в них народы будут сотрудничать свободно и без принуждения, что они смогут делать, только если им будет дано право на отделение. В мировом масштабе свобода отделения являлась одним из основных прав в период перехода человеческого общества от феодального и капиталистического прошлого, когда одна нация угнетала другую, к социалистическому будущему, когда все народы должны слиться в единое человечество. Обладая правом на отделение, прежде угнетаемая нация могла преодолеть ощущение опасности и недоверия к другим народам и, таким образом, подготовиться к жизни при социализме. Как следствие, марксистским наставникам пролетариата наций-угнетателей полагалось требовать для всех угнетенных наций свободы отделения, хотя в угнетенных странах марксисты должны были бороться не за независимость, а за объединение своего собственного пролетариата с пролетариатом нации-угнетателя.