Российский и зарубежный конституционализм конца XVIII – 1-й четверти XIX вв. Опыт сравнительно-исторического анализа. Часть 1

Вырисовывается чёткая вертикаль исполнительной власти со строгим подчинением низших звеньев высшим. Высший орган исполнительной власти, Директория, в отличие от Исполнительного Совета по Конституции 1793 г., обладает широким кругом реальных полномочий, позволяющих осуществлять непосредственное управление страной. Но при этом вряд ли можно говорить о смещении центра тяжести власти к Директории. Все-таки она находится под жёстким контролем Законодательного Корпуса, а, следовательно, принцип верховенства законодательной власти сохранён (как и в предыдущих Конституциях). Сохранён и принцип коллегиальности

при принятии решений высшим исполнительным органом власти. Видимо, по мнению разработчиков Конституции, это должно было, с одной стороны, свести к минимуму возможные ошибки при принятии решений, а с другой – предотвратить возможность концентрации излишней власти в руках одного человека и установления диктатуры.

К достоинствам Конституции 1795 г. можно отнести и чёткую структуру органов местного управления, в которых сочетается принцип выборности местным населением и строгой ответственности перед центральными органами власти. В Конституции 1793 г. все это было намечено лишь пунктирно.

В целом структуру исполнительных органов власти по Конституции 1795 г. можно представить в виде следующей схемы:

Структура судебной власти

Структуре и функциям судебной власти посвящена одноимённая восьмая глава (ст. 202–273),

включающая в себя 72 статьи.[311] Внимание законодателей к судебной власти намного увеличилось по сравнению с Конституциями 1791 и 1793 гг. (судебной власти там было посвящено соответственно лишь 27 и 16 статей). Хотя если посчитать в процентном отношении к общему объему статей в Конституциях, то разрыв не будет таким уж большим. В Конституции 1795 г. доля статей о судебной власти составляет примерно 19 % общего объема Конституции, а в Конституциях 1791 и 1793 гг. примерно по 13 %. Тем не менее, увеличение интереса к судебной власти налицо, и объясняется это, скорее всего, эксцессами периода якобинской диктатуры, характеризующимися полным пренебрежением к соблюдению процедуры судопроизводства.

Глава о судебной власти начинается с общих положений (ст. 202–209):

провозглашаются принципы независимости судебной власти от законодательной и исполнительной, несменяемости судей, гласности судебных заседаний, обязательности ссылок при оглашении решения на примененный закон. Для судей, присяжных заседателей и комиссаров Директории при судебных трибуналах устанавливается возрастной ценз в 30 лет (ст. 209). Близким родственникам запрещается одновременно быть членами одного и того же трибунала (ст. 207).

Очень важной является ст. 208, декларировавшая бесплатность отправления правосудия, что повторяло соответствующую норму Конституции 1793 г.