Российский и зарубежный конституционализм конца XVIII – 1-й четверти XIX вв. Опыт сравнительно-исторического анализа. Часть 1

Сам законодательный процесс достаточно чётко прописан в Конституции. Выглядит он следующим образом. Право законодательной инициативы принадлежит только Царю. По его поручению Госсовет готовит проекты законов, которые вносятся во время сессии в любую из палат (кроме финансовых законопроектов). Обе палаты избирают из своих рядов по три комиссии: финансовую, гражданского и уголовного законодательства, органического и административного законодательства (в Сенате каждая комиссия состоит из 3 сенаторов, в Палате послов – из 5 депутатов). Именно в этих комиссиях предварительно рассматриваются соответствующие законопроекты. Затем они представляются на обсуждение всей палаты (ст. 98). Сейм не имел права вносить изменения в законопроекты, сделать это мог только Госсовет на основе замечаний, представленных соответствующими комиссиями палат Сейма (ст. 99). Обсуждение в палатах должно было проходить

гласно, но по требованию 1/10 депутатов могло быть объявлено закрытое заседание (ст. 95). Во время обсуждения депутаты могли выступать с речами только «по памяти», пользоваться письменными записями могли только члены Госсовета и члены соответствующих комиссий палат (ст. 100).

Голосование велось вслух, законопроект принимался простым большинством голосов и затем передавался в другую палату

, которая рассматривала его в целом без внесения каких-либо изменений (ст. 102). При равенстве голосов проект считался принятым. Затем законопроект подавался на утверждение Царя. Если он «откажет в утверждении, то проект падает» (ст. 105), т. е. Царю принадлежало право абсолютного вето. Если Царь подписывает законопроект, то он «обнародуется в установленной форме» и становится законом.

В целом законодательный процесс по Польской Конституции 1815 г. напоминает соответствующий процесс по Конституции Бадена 1818 г. Единственное отличие – в Баденской Конституции голоса депутатов обеих палат складываются, а в Польской – нет. В остальном – полное сходство: и равенство палат, и отсутствие права законодательной инициативы у Парламента, и право абсолютного вето и роспуска нижней палаты у монарха.

Если же подводить итоги по структуре законодательной власти по Польской Конституции 1815 г., то можно сделать следующие выводы. Во-первых, польский Сейм получил минимальные полномочия без права законодательной инициативы. У монарха сохранились значительные законодательные полномочия: право законодательной инициативы, абсолютного вето, роспуска нижней палаты Сейма. Однако принимать законы единолично монарх не мог, требовалось обязательное обсуждение в Палатах Сейма. Тем самым центр тяжести законодательной власти был явно смещен в сторону монарха, а не Парламента.

Во-вторых, в виде своеобразной компенсации порядок выборов в обе платы Сейма был установлен весьма либеральный.

Особенно хорошо это заметно на фоне Конституционной Хартии Франции 1814 г., ставшей первым конституционным документом эпохи Реставрации. Если там верхняя палата целиком назначалась монархом, то в польской Конституции вводилось некое подобие усечённых выборов. Царь выбирал сенатора из двух кандидатур, предложенных Сенатом. Нижняя палата во Франции избиралась на основе очень высокого имущественного ценза (уплата 300 франков прямых налогов), польская же Палата послов избиралась по смешанной системе от разных категорий населения. При этом высокий ценз был установлен только для предпринимателей (капитал в 10000 флоринов), для дворян требовалось владеть любым недвижимым имуществом, для собственников – недворян (подразумевались горожане) – платить любой прямой налог, для учёных и лиц творческих профессий, духовенства имущественный ценз не устанавливался. Однако, это отнюдь не свидетельствует об особой демократичности законодательной власти в Царстве Польском. Законодательные полномочия монарха такая либеральная избирательная система никоим образом не затрагивала.

В-третьих, обращает на себя внимание чёткость и полнота в определении полномочий всех субъектов законодательной власти и законодательного процесса, который, как уже отмечалось выше, напоминает процедуру принятия законов в германских Конституциях того же периода. Фактическое равноправие Сената и Палаты послов при обсуждении законопроектов является, бесспорно, одной из специфических особенностей Польской Конституции 1815 года.

В целом структуру законодательной власти можно изобразить в виде следующей схемы: