Российский и зарубежный конституционализм конца XVIII – 1-й четверти XIX вв. Опыт сравнительно-исторического анализа. Часть 1

Подобный подход должен был обеспечить поддержку со стороны польского населения российскому правительству. Ничего нового Александр I и его советники не изобрели. Прецедент уже имелся – точно такие же меры были приняты в отношении Финляндии после ее присоединения к Российской империи в 1809 г. И меры эти дали очень хороший результат в виде почти полного отсутствия сепаратизма со стороны финского населения.

Однако в отношении Польши такой рецепт преодоления сепаратизма не сработал, хотя уступки были сделаны огромные. Естественно, возникает вопрос, почему так произошло? Ответ, что называется, лежит на поверхности. Дело в том, что Финляндия до 1809 г. никогда не имела своего самостоятельного государства, поэтому местное население рассматривало предоставленную автономию как огромное благо. Тогда как Польша имела тысячелетнюю государственность, которой она в силу разных исторических обстоятельств оказалась лишена в конце XVIII века. Поэтому польское общественное мнение никогда и ни при каких обстоятельствах не могло быть удовлетворено предоставленной автономией, пусть даже и учитывавшей национальные особенности поляков. Польша мечтала о восстановлении самостоятельного польского государства, пусть и не в границах 1772 г., и никакая, даже самая широкая автономия удовлетворить поляков не могла, они рассматривали её лишь как шаг на пути воссоздания единого польского государства. Поэтому политика «конституционной дипломатии» в отношении Польши не принесла должного эффекта.

§ 7. Конституция королевства Португалии 29 апреля 1826 г.

В завершении нашего обзора Конституций эпохи Реставрации рассмотрим тенденции конституционного развития южного региона Европы на примере Конституции Португалии 1826 г. Пример этот выбран отнюдь не случайно. Если в Испании, ставшей в 1-ой четверти XIX века ареной ожесточённой политической борьбы, Конституции менялись с калейдоскопической быстротой, то в Португалии сохранялась достаточно стабильная обстановка. Конституция была принята в 1826 г. по инициативе самого короля с целью не допустить повторения революционных событий по примеру Испании начала 1820-х гг., что напоминает положение дел в России во время подготовки проекта Уставной грамоты Российской империи 1818–1820 гг. К тому же Конституция Португалии была принята в самом конце эпохи Реставрации и стала своеобразной квитэссенцией всего опыта развития европейской конституционной мысли в этот период. Этот факт делает её анализ вдвойне интересным.

Впервые Конституция в Португальском королевстве появилась в 1822 г., когда под влиянием так называемой Кадисской революции в Испании король Жуан VI издал Конституционную Хартию. Однако фактически в действие она так и не вступила. По решению Веронского конгресса Священного союза в Испанию была совершена интервенция французских войск и восстановлен прежний абсолютистский режим. Воспользовавшись этими событиями, Жуан VI отменил им же дарованную Конституцию, и восстановил неограниченную монархию. Тем неожиданнее было издание конституции четыре года спустя. Во многом это произошло из-за особого стечения обстоятельств. После смерти Жуана VI престол перешел к его сыну Педро, который на тот момент уже являлся императором Бразилии, и португальский престол он передал своей дочери Марии. Понимая, что её позиции достаточно шаткие, дон Педро Браганцкий решил пойти на уступки общественному мнению и заручиться поддержкой большинства общества. С этой целью он приказал составить проект новой конституции на основе конституционной хартии 1822 г., который был опубликован 29 апреля 1826 г.[385]

Структура Конституции Португалии 1826 г.

Конституция Португалии 1826 г. – довольно значительна по объёму. Она состоит из 145 статей со сплошной нумерацией

, разделённых на 8 разделов, именуемых отделами. Преамбула отсутствует.