Российский либерализм: Идеи и люди. В 2-х томах. Том 2: XX век

Идеальному типу абсолютистского государства либеральная юриспруденция противопоставляла тип правового государства, где важнейшим элементом становилось народное представительство, соучаствующее во власти. Формой реализации данной конструкции выступала первоначально конституционная монархия, рассматривавшаяся как идеал смешанной формы правления. В рамках данной модели происходит, как показал Кистяковский, преодоление отчуждения между властью и обществом, так как последнее получает возможность активно воздействовать на направление законодательного процесса. Данный тип власти может возникнуть эволюционным путем или в ходе конституционной революции, ограничивающей монархический суверенитет. Примером конституционной революции для Кистяковского служил 1905 год в России, а также переход к конституционной форме правления в странах Азии: Японии, Турции, Персии, Китае.

Выдвижение идеала правового государства, полагал Богдан Александрович, еще не означает, что оно возникает исключительно на основании права или правовым путем. История показывает, что вообще государства редко возникают правовым путем. Это происходит благодаря войнам за независимость (возникновение США, балканских государств – Сербии, Греции, Черногории, Румынии), революциям (Французская республика) или под угрозой их возникновения (переход к формам конституционной монархии в Центральной и Восточной Европе), благодаря объединению или распаду государств (Италия и Германия) либо просто войнам. С этой точки зрения, вся история есть история кризисов в праве (как считал Еллинек) или, напротив, борьбы за право (Иеринг), поскольку результатом всегда становилось создание новых правовых систем и самоопределения государств, выражавшегося в новых конституциях. Примерами силового решения конфликтов служили Кистяковскому завоевание Англией свободных республик – Трансвааля и Оранжевой реки; оккупация Эльзаса и Лотарингии Германией; присоединение Боснии и Герцеговины к Австро-Венгрии без соблюдения правовых процедур и выяснения согласия населения.

Это наблюдение может убедить пессимистов в правильности скептического отношения к праву (его тождества с силой), а оптимистов в обратном – в неизменном торжестве правовой идеи, которая в ходе кризисов только возрождается и укрепляется. Оптимисты могут заключить, что неправовые отношения (в виде переворотов и нарушений конституции) способствуют будущему торжеству глобального правового порядка над неправовым, преобладанию правовых методов разрешения социальных конфликтов. Во всяком случае, ясно, что революции происходили как в неконституционных, так и в конституционных государствах, где они разрушали правовой строй, что можно предвидеть и в дальнейшем. Следовательно, расширение правового регулирования общества, создавая, с одной стороны, рамки правового и рационализирующего начала, в то же время усиливает сферу противостояния ему и число конфликтов в праве. Как в абсолютистских монархиях, писал Б.А. Кистяковский в 1909 году, «так же точно и в конституционных государствах происходили революции, нарушавшие правовой строй, и не исключена возможность и в будущем возникновения революционных переворотов. Особенно часто в конституционных монархиях делались попытки восстановления неограниченной монархии, конечно, неправовым путем. С другой стороны, в современных конституционных монархиях иногда возникают антидинастические и антимонархические движения, которые неправовыми средствами стремятся ниспровергнуть монархию, гарантированную конституцией. Еще и в наше время при возникновении политических конфликтов руководители политических партий и общественных движений очень легко переходят при первой возможности к решению этих конфликтов насильственными мерами, вместо того чтобы пользоваться правовыми путями и методами, предоставленными конституцией страны».