Российский либерализм: Идеи и люди. В 2-х томах. Том 2: XX век

В 1907–1918 годах Изгоев – член редакции журнала «Русская мысль», автор постоянной рубрики «На перевале». Он участвовал в подготовке сборника «Вехи» (1909), в котором выступил автором скандальной статьи «Об интеллигентной молодежи». Изгоев дал чрезвычайно жесткую оценку российского студенчества, нравственно падшего и интеллектуально беспомощного. Статьи «веховцев», в том числе и Изгоева, были расценены как своего рода пасквиль на интеллигенцию. Стали появляться «антивехи». Напротив, авторов «Вех» с воодушевлением поддержали правомонархисты. В действительности ни те, ни другие не вполне поняли, о чем шла речь. Конечно, у каждого автора сборника были свой взгляд и свой подход. Но существовало нечто, их объединявшее. Для них интеллигенция – не социальная группа и даже не культурная общность. Это прежде всего диктатура общественного мнения, которое вынуждает человека подчиняться нравам, настроениям, вкусам своего ближнего окружения. Интеллигенция, согласно авторам «Вех», – это отсутствие в полном смысле слова свободной мысли, тотальное господство социалистического канона. Тогда, в 1909 году, Изгоев и его соавторы предсказывали возможные драматические последствия подобного доминирования.

После Февральской революции Изгоев оставался самим собой. Он категорически выступал против создания правительственной коалиции кадетов с социалистами. В апреле 1917 года, в тот вечер, когда на Финляндском вокзале в Петрограде встречали В.И. Ленина, шло заседание ЦК партии кадетов. Пришли и министры Временного правительства. Их спросили, почему же не арестовывают лидера большевиков. Милюков отвечал: «Мы не можем действовать против наших противников методами царского правительства». Раздался сардонический голос Изгоева: «А если не можете, тогда будет кровь, кровь и кровь…» Эти слова звучали устрашающе. Они поразили всех вокруг. Стали убеждать Изгоева, что он не прав. Но он продолжал твердить о неминуемости «большой крови». В 1917 году Изгоев не скрывал своего пессимизма. Он не верил в революционное творчество масс и раньше оценил большевиков, чем они сами себя. В мае 1917 года он сделал весьма точный прогноз на долгие годы вперед: к власти придут большевики, перевешают тысячи, и в итоге установится диктатура.

Мрачно глядя в будущее, Изгоев не переставал трудиться в настоящем. В мае – июне 1917 года вместе с П.Б. Струве он участвовал в создании Лиги русской культуры. А в ноябре того же года, уже после прихода большевиков к власти, сотрудничал в газете «Наш век», журнале «Вестник литературы», вместе с А.В. Тырковой издавал газету «Борьба» (это название придумал сам Изгоев). Газета пользовалась большой популярностью среди студентов и гимназистов – в том числе благодаря хлестким и кратким заметкам Изгоева. Правда, в весьма неблагоприятных условиях она просуществовала недолго: вышло лишь три номера.

В большевистском Петрограде ситуация становилась все хуже. Изгоев как «буржуй» подлежал поборам и унижениям. Наступал голод. В конце концов находиться в бывшей столице стало просто небезопасно. Изгоев подумывал о переезде на Украину: его жена была украинка, дети родились в Одессе. Подобным образом размышлял не только он. Каждый день к украинскому консульству в Петрограде выстраивались огромные очереди. Изгоев выстаивал их многократно: представители украинских властей находили те или иные документы неудовлетворительными, требовали новых справок. В итоге он бросил эту затею. Но, конечно, Изгоев не бросал своих занятий журналистикой. В 1918 году в сборнике «Из глубины» была опубликована его статья «Социализм, культура и большевизм». Кроме того, в том же году он выполнял обязанности секретаря ревизионной комиссии Общества взаимопомощи литераторов и ученых.

Знакомые удивлялись, что он все еще оставался в Петрограде. Тучи над ним сгущались, и в итоге ночью 5 ноября 1918 года Изгоев был арестован в числе проходящих по спискам партии кадетов кандидатов в гласные петроградских районных дум. Всего задержанных было 212 человек. Некоторых быстро отпустили; в скором времени в тюрьме остался 31 арестант, в том числе Изгоев. Постепенно менялись нравы в тюрьме. Строгости усиливались, с заключенными обращались намного резче. В декабре, неожиданно для себя, Изгоев был отправлен на окопные работы под Вологду. Лишь по милости надзирателя ему разрешили позвонить жене. Заключенных гнали по морозу через весь город. Супруга же бежала на вокзал с дочерью. Они метались по всему вокзалу с хлебом и валенками, перелезали через заборы, спотыкались и падали. Они встретились с Изгоевым непосредственно у поезда, когда того уже заталкивали в теплушку. Там он и получил свой скромный паек.