Российский либерализм: Идеи и люди. В 2-х томах. Том 2: XX век

Бахметев надеялся на крушение коммунистической власти в схватке с крестьянством, однако допускал и другой вариант развития событий – победу, несмотря ни на что, большевизма. «К сожалению, – констатировал он, – я отдаю себе полный отчет в пассивности и способности русского народа переносить все и вся. Эти ужасные свойства усугублены бедностью и одичанием, которые произошли в результате революционных событий. Россия, и без того пассивная, ослабела до последней меры, и возможно, что даже на фоне голода и земледельческой катастрофы она не сбросит стихийным порывом крепко организованную и решившуюся на все власть». Поэтому, полагал Бахметев, Сталин имеет шансы реализовать свой план государственной организации земледельческого производства: «Крестьянская нужда и страдания ему нипочем, лишь бы достаточно было хлеба, чтобы поддержать города, железные дороги и армию… И за счет резкого сокращения крестьянского потребления подобный эксперимент, при известных условиях, осуществить возможно. Конечно, это значит гибель скота, снова резкое увеличение детской смертности и все другие вещи, но, повторяю, с точки зрения политических задач коммунистической власти эти обстоятельства второстепенные… В этом случае последний самостоятельный, единственный фактор, который во всей большевистской эпопее был непобедим, – крестьянство – окажется уничтоженным. Другими словами, господство большевиков над русской землей станет полным и не ограниченным ничем. Сколько лет тогда продолжится диктатура большевиков, никто сказать не может» (4 марта 1930 года).

Худшее сбылось. Рассчитывать на возвращение в Россию больше не приходилось. После признания в 1933 году Соединенными Штатами СССР Бахметев принял американское гражданство. Он довольно активно участвовал в американской политической жизни, вступил в Республиканскую партию и был даже делегатом съезда республиканцев штата Коннектикут, где у него было что-то вроде имения.

К тому времени он сделал блестящую карьеру для эмигранта. После отставки с должности посла в 1922 году Бахметев поселился в Нью-Йорке, где открыл консультационное агентство по вопросам инженерного дела и международных экономических отношений, преимущественно торговли. Однако дело не пошло. Тогда Бахметев переключился на предпринимательство в промышленной области. Вместе с группой компаньонов он приобрел по случаю оборудование небольшой спичечной фабрики. Бахметев и его партнеры основали спичечную компанию (Lion Match Factory) и развернули производство. Небольшое поначалу предприятие довольно быстро вошло в число четырех крупнейших спичечных фабрик США. Бахметеву его успех на предпринимательском поприще принес достаточные средства для того, чтобы вернуться к своей прежней профессии ученого-инженера. В 1931 году он стал профессором Колумбийского университета, где читал лекции по гидравлике, причем был согласен не получать жалованья в обмен на предоставление ему лаборатории для научных экспериментов. Стараниями Бахметева в Колумбийском университете был основан инженерный факультет.

Вообще, надо сказать, что инженерное дело традиционно понималось в Америке как сумма практических навыков; инженерная теория недооценивалась, что ставило США в зависимость от иностранных талантов. В качестве примера сочетания науки и технологии Бахметев указывал на Германию, которой такой подход обеспечил превосходство (по крайней мере, на начальных этапах) в двух мировых войнах. В конце концов Бахметеву удалось доказать необходимость сочетания науки и технологии, выделения инженерной теории в специальную отрасль. Он стал одним из учредителей Инженерного фонда, оказывающего поддержку исследованиям в области инженерного дела; коллеги избрали Бахметева председателем фонда (начал свою работу в 1945 году, был официально признан в 1950-м). Вернулся Бахметев и к исследовательской работе: его книги по гидравлике и механике стали в Америке классическими. К 70-летию Бахметева вышел большой сборник в его честь, написанный четырнадцатью выдающимися американскими учеными-гидравликами.