Российский либерализм: идеи и люди

Опасность экстремизма осознавалась и Н. Ф. Езерским. В статье «Культура и революция», опубликованной «Московским еженедельником», он поделился своими размышлениями о влиянии политической культуры на характер противостояния в провинции: «На смену старого мировоззрения не выдвинулось ничего цельного, яркого, что могло бы захватить народную душу – да это же было причиной живучести старого. То новое, что полагалось народу, было ему чуждо, излагалось непонятно и не отвечало многим запросам народной души… С анархией в области мысли последовала анархия поступков. Все смешалось: самые старые установленные воззрения на добро и зло, на дозволенное и недозволенное, а политическая борьба, обостряясь, вела к актам, которые, противореча унаследованным нравственным чувствам, оправдывались политической необходимостью». Подобная точка зрения отражала искания той части провинциального общества, которая осознавала свое бессилие как перед крестьянским «миром» с его нормами и ценностями, весьма далекими от «прожектов» интеллектуалов, так и перед бюрократией, рассматривавшей их как досадную помеху к установлению столь желанного «спокойствия». Склонность к абстрактному теоретизированию, к мечтаниям о «земном рае» социальной справедливости – эти черты, свойственные российской интеллигенции, становились наиболее заметными именно в российской глубинке.

Революция 1905 года нарушила размеренный ритм провинциальной Пензы. Главными очагами напряженности явились средние учебные заведения – Училище садоводства (старейшее в России), Художественное и Землемерное училища, где студенты проводили на частных квартирах сходки и распространяли прокламации с призывами к забастовкам. Требования сводились к изменениям в системе преподавания и режиме работы. Характерно, что в Пензе именно учащаяся молодежь составляла наиболее активную часть политизированного населения, что не могло не вызывать тревогу у местных властей. «Мятежный дух… может достигнуть широкого распространения и интенсивности», – свидетельствовал губернатор.

Обнародование Манифеста 17 октября 1905 года оказало огромное влияние даже на отличавшуюся низким уровнем политизации Пензенскую губернию. Однако столь желанное для властей «успокоение» так и не воцарилось. Политические свободы, намерение созвать Государственную думу стали удобным предлогом для активизации действий лево– и праворадикальных партий (как эсеров и социал-демократов, так и «Союза русского народа»). Различные толкования Манифеста усугубляли противоречия в среде оппозиции, порождали растерянность и уныние у представителей властей в центре и на местах. Если сам Николай II мучился сомнениями, не нарушает ли он своей коронационной клятвы, подписав текст Манифеста, то понятны настроения проводников правительственной политики на местах – от офицеров полиции, которые говорили друг другу, «что им скоро нечего будет делать», до авторитетных представителей образованного общества, встревоженных разгулом анархии и нетерпимости.

Очевидно, создание Пензенского бюро Конституционно-демократической партии в ноябре 1905 года стало важной вехой в общественно-политическом процессе в губернии. Во главе бюро стал Н. Ф. Езерский. Среди пензенских либералов – адвокат Б. К. Гуль (отец впоследствии знаменитого писателя русской эмиграции Романа Гуля); купец 2-й гильдии, землевладелец, предприниматель-меценат В. Н. Умнов (еще в 1861 году исключенный из Казанского университета за участие в панихиде по убитым крестьянам); известный публицист, автор многочисленных статей в «Московском еженедельнике», купец из уездного города Мокшан В. П. Быстренин.