Розовый Дождь

А потом сигнал подхватила другая труба, третья, четвертая…  А потом раздался шум множества скачущих во весь опор коней.

«Трубы?! Кони?! Откуда!!!??? — вдруг дошло до Асмунда! — Ведь я же не иллюзию смотрю, я в этом проклятом тумане!»

Но больше думать было некогда, потому что из черного тумана сверху на него прыгнула какая-то тварь с большими черными кожистыми когтистыми крыльями и больно ударила его в затылок. Асмунд кубарем покатился на землю, а тварь уже забралась ему на спину и схватила когтистыми лапами шею.

— А-а-а-а-а-а! — закричал от страха и омерзения Асмунд, ощутив холодные и склизкие когти кожей, и резко перевернулся на спину, придавив тварь к земле. Тварь заверещала и Асмунд ощутил как что-то острое как бритва и холодное как металл вонзилось в его шею и спину и в голове у него помутилось. Асмунд перевернулся и встал на четвереньки, но тварь прицепилась намертво. Ноги дрожали, голова болела, в руках — слабость — и скинуть тварь нету никаких сил! Из носа и рта хлынула почерневшая кровь.

«Ну, вот и все» — подумал Асмунд, и ему стало как-то удивительно спокойно на душе…

… И в этот момент из пелены тумана выскочили ноги лошади, а в следующий момент сверкнула какая-то серебристая молния и — раздался пронзительный визг твари и жгущая боль, как от прикосновения расплавленного железа, обожгла кожу на спине Асмунда. Он упал на землю и погрузился во тьму.

А в это время одна за другой десятки лошадей перепрыгивали, прямо с ходу, с галопа, через промежутки между повозками в туманную мглу внутреннего двора вагенбурга. Блистали серебряные клинки и наконечники копий, свистели десятки стрел с серебряными наконечниками, которые выпускали прямо на ходу спрыгивающие с седел, сидевшие сзади конников, лучники. И вот уже на всем пространстве палаточного городка закипел ожесточенный бой!

Ни один взмах меча, ни один выстрел из лука не был впустую — таинственные всадники и пехотинцы, облаченные с ног до головы в зеленые плащи с большими капюшонами, скрывавшими лица, свое дело знали! Твари из леса частью были окружены в палаточном лагере, частью оттеснены к лесу и брошенной деревне. Бой кипел повсюду. Вдобавок, откуда ни возьмись, подул сильный ветер и туман стал рассеиваться.

Твари явно не были готовы к такому обороту дел. Летучие женообразные крылатые чудища одна за другой падали, сраженные меткими лучниками. Мужеобразные зверолюды падали под ударами копыт коней и погибали от копий всадников и их длинных мечей. Однако остальные продолжали сражаться как одержимые. Они бросались на коней, норовя перегрызть им глотки и стащить всадников, летучие твари пикировали на лучников, чтобы выцарапать им глаза или перегрызть тетиву лука, с душераздирающим визгом, пеной из отвратительных пастей и черным огнем, вырывающимся из их безглазых глазниц…

То тут, то там лежали убитые и раненые воины в зеленом, но похоже, что тварей было недостаточно много, чтобы переломить ход боя в свою пользу, но тем не менее они и не отступали — ни одна, ни на шаг — , пока с первыми лучами восходящего солнца последняя из них не лишилась головы.

3.

— Ай-яй-яй-яй, больно как!!! — закричал во все горло Асмунд — вся спина просто пылала, словно к ней прикасались раскаленным добела прутом. Отчетливо ощущался запах подпаленного мяса и кожи.

— Держите, держите его покрепче, а то он сейчас вырвется! — закричал чей-то тонкий, похожий на детский, голосок. — Дракоша, подожди, не дыши пока!

Но Асмунд уже вырвался из чьих-то плюшевых лапок и забегал по кругу внутри просторной палатки, пытаясь остудить горящую спину. Однако бегая по кругу, он успел, тем не менее, заметить, кто же были его мучители.

К его удивлению это были три хорошо знакомых плюшевых Зверенка! Правда, не такие, которые были у его родителей — Обезьянка, Крокодильчик и Барашек — они сгинули во время их суматошного бегства из охваченной паникой деревни. Один был разноцветный, буквально всех цветов радуги, попугайчик, другой — большеголовый синенький слоненок в очках да зеленый дракончик, порхавший как раз над кроватью. Слоненок держал в своем хоботе какую-то серебристую коробочку, дракончик выпускал клубы дыма и пламени из своей пасти, а попугайчик держал в своих крылышках раскаленную добела серебряную палочку.

— Молодой человек, кхе-кхе-кхе, — важно кашлянул в ярко-зеленое плюшевое крылышко попугайчик, — успокойтесь и лягте обратно на кровать, мы ещё не закончили процедуру лечения. Мы ещё не обработали все ваши раны!

— Лечения?! Лечения! — воскликнул Асмунд, останавливаясь и тяжело дыша, — да это процедура не лечения, а мучения какая-то! — и сжал кулаки.