Розовый Дождь

Асмунд судорожно скрипнул зубами, впиваясь в подушку, из всех сил сжимая простыню руками, но не издал ни одного звука.

4.

Солнце было уже в зените, когда похороны погибших, наконец, закончились. Выжило немногим больше половины. Напуганные, усталые, измученные, они даже не подавали признаков жизни. Так и сидели кучкой, куда их посадили утром — на остатках соломенных матрацев, палаток. Даже маленькие детишки не плакали, серьезно смотрели куда-то в сторону, словно это не дети, а какие-то маленькие старички. Редко кто из них не потерял кого-то из близких этой страшной ночью…

Рослые мужчины в зеленых плащах и капюшонах их не трогали. После того как те отказались от хлеба и вина, они больше к ним не приставали, занявшись целиком похоронами погибших в братских могилах, закапыванием в землю черного зловонного пепла от чудовищ, очищением территории от мусора, размещением раненых по уцелевшим палаткам. Все это они делали быстро, слажено и молча — как тени, больше походя на каких-то призраков из загробного царства, нежели на людей. Тем более что и лиц их не было видно из-за низко опущенных капюшонов.

Когда же, наконец, работа была закончена, в центре разгромленного лагеря развели уже настоящий костер для приготовления полноценной горячей пищи, стали накрывать походные раскладные столы. У пятидесятиведерного походного котла кашеварил огромный здоровяк с едва отрастающей рыжей бородой. Вокруг него скоро собрались остальные «зеленые» — по мере того, как из котла все обильнее стали доносится запахи жаркого. А когда рыжий здоровяк запел какие-то скабрезные песенки, ему уже стали подпевать, поигрывая деревянными ложками, и вот уже вокруг костра сидят не зеленые призраки, а самые обычные люди, тем более что от жаркого солнца они стали снимать свои капюшоны.

Вдруг к месту сборища как бы ниоткуда быстрым и резким шагом подошел ещё один человек в зеленом, с длинными иссиня-черными волосами (впрочем, кое-где уже тронутыми преждевременной сединой) и пронзительными черными глазами на бледном вытянутом лице. При его появлении все как по команде вскочили, но он тут же властным жестом руки велел всем сесть и, бросив тревожный взгляд на выживших, быстро спросил:

— Что с людьми? Так и сидят по-прежнему?

— Так точно, старший брат! — ответил кто-то из «зеленых». — Так и сидят…  Как заколдованные прям!

— Заколдованные?.. — тихим эхом отозвался черноволосый. — Заколдованные, значит…  Эй, Рольф, а ну оставь кашеварить — позови мне Милену!

Когда у костра показалась черноволосая девушка в кожаном комбинезоне, лица людей несколько оживились. У некоторых в глазах промелькнуло какое-то смутное выражение узнавания, а несколько детишек даже робко подошли к девушке и крепко-крепко обняли своими детскими ручонками её стройные ноги. Кто-то тихо прошептал «похожа на фею» и этот шепот тут же подхватили остальные.

Милена бросила взгляд на этих несчастных — в оборванных грязных одеждах, со спутанными волосами, бледными лицами — и сразу все поняла:

— Дорогие мои! Я понимаю, любимые мои, как вам сейчас тяжело, как вы скорбите по потерянным родным и близким, как вы задаете мысленно вопрос «почему», «за что»…  — тут её глаза наполнились слезами. — К сожалению, я не фея, по крайней мере, не та фея, которую вы, вероятно, хотели бы увидеть…  Я — лесная волшебница, дочь Ночной Королевы Коры. Это, конечно, не совсем то, чего вы ждете, но тем не менее…  Двор Ночной Королевы Коры в Потаенной Чаще открыт для всех, желающих обрести там укрытие в эту скорбную годину бедствий! И я прибыла с этим известием от неё ко всем скорбящим и страдающим людям Целестии! Её Величество видит скорбь людей и она послала меня и многих других своих слуг, чтобы помочь вам!

Слова Милены, наполненные такой искренней любовью и состраданием к людям, её такой на удивление музыкальный и нежный голосок, её наполненные слезами глаза, а также еле заметный аромат каких-то незнакомых цветов, венок из которых был на её голове, произвели заметное оживление и люди начали шевелиться, оттаивать и даже переговариваться друг с другом, в их глазах засветился робкий огонек надежды.

— Но не только я, лесная волшебница Милена, спешу к вам на помощь, возлюбленные! У вас есть намного более достойный меня защитник, который только по своей величайшей скромности до сих пор стоит в тени. Дядя Гастон, ну же! Народ должен знать своего героя! Если бы не ваши доблестные воины, даже я бы не смогла справиться с этой ордой в одиночку! — и Милена, грациозно повернувшись в сторону черноволосого воина в зеленом на своих черных кожаных туфельках, взяла его за локоть и потянула к толпе. — Прошу любить и жаловать! Его Величество, король Гастон Авалонский, собственной персоной!

Тут уж людское собрание, казалось, окончательно проснулось. По толпе прошел удивленный ропот. Одни смотрели на Гастона с недоверием, другие — с интересом, третьи — с благодарностью и восхищением. Но никто — с ненавистью или презрением. А кто-то даже и со стыдом — сразу вспомнились пылающие портреты короля на сельских и городских рыночных площадях…