Розовый Дождь

Вот, например, эта. Король Роланд в оплавленных доспехах, с обожженным плащом и плюмажем на шлеме, везет на коне возлюбленную принцессу Элвин, только что спасенную им из логова дракона. Как мастерски нарисовано! Сейчас так не умеют. Сделать магическую картинку по шаблонному алгоритму проще, чем при помощи тончайших кисточек нарисовать вот такую Элвин. Нарисовать ямочки на её персиковых щечках, нарисовать чувство радостного покоя на её исполненным незнакомым для наших современников благородством лице, когда она обнимает своего спасителя, нарисовать вот эти морщинки у глаз и в уголках губ короля Роланда — скорбные плоды забот и горестей, пережитых им за свою многотрудную жизнь…  Нет, так нарисовать сейчас и не смогут!

— И все же, ну должен же быть здесь текст договора, ну должен же! Ведь Танкред был очень ответственным летописцем, ничего не упускал! — раздраженно и нетерпеливо бормотал себе под нос Гастон, вновь и вновь перелистывая страницы хроники.

И в самом деле, Танкред Бесстрашный в таких подробностях описал поединок короля с драконом! Даже уточнил, что король победил его только благодаря тому, что Элвин открыла возлюбленному слабое место чудовища — маленькую дырочку под панцирем у левой ноги. А ещё не преминул написать, что дракон обожал сквернословить и пить пиво, которые вместе с девушками крал у людей, а также рыгать столпами пламени и серного газа после выпитого, и смеяться над дурными анекдотами тоже.

Да и не только. Вот, например, текст договора о создании Содружества, где 49 королей поклялись создать союз ради совместной обороны от чудовищ, вот условия, вот статьи…  А вот договор о совместной торговле…  А вот и…  Да много тут договоров в хронике, много, а вот этого — нет! Как в воду канул!

Только два скупых упоминания хрониста, которые в вольном переводе с языка Поднебесных на общечеловеческий звучат так:

«В Лето пятого года от э. П. П. (Эры Порядка и Процветания, ибо эру сию провозгласили наши покровительницы — поднебесные владычицы, иначе называемые «феями» — для того, чтобы род человеческий и всякая тварь, что под небом, радовались сотворенному миру и благодарили Создателя), был завершен — хвала Создателю — кафедральный Собор Авалона. Его расписывал…». и так далее.

И второе —

 «В Лето двадцатого года от э. П. П. Их Премудрость совершили визит в стольный град Авалон, да хранит его Создатель во веки веков, на великие торжества по случаю юбилея заключения договора об Опеке. Они преподнесли…». 

— дальше следует скучный перечень её волшебных даров, что-то вроде всякого рода магических игрушек и предметов развлечения и комфорта.

«…  Его Величество король Роланд II и все короли Содружества возрадовались, что договор будет действовать аж 100 000 лет от э. П. П. и что теперь человеческий род будет надолго иметь гарантию своего благополучия и благосостояния, и прослезились…»..

Потом идет длинное описание торжеств, подробное описание нарядов, а потом —

«Хвала Создателю! На сем великом событии завершаю летопись сию, а что не так написал, уж вы меня за то простите, грешного раба Создателя Танкреда Смиренного».

И все…  Ничего больше. Ни статей договора, ни то, кто его заключил, ни-че-го. Только дата заключения и дата окончания.

Да, конечно, Гастон учил по учебникам такие важные для любого будущего короля предметы как «Общая теория Священных Принципов Порядка и Процветания», «Общее представление о принципах Опеки»…  Но эти учебники были написаны гораздо позже, это не оригинальный источник. Где гарантия, что все это не позднейшие домыслы? Где?!

«… А никакой гарантии и нет! Никакой, милейший!» — вдруг в голове Гастона произнес какой-то странный голос.

Реакция Гастона была мгновенной. Не успел бы сторонний наблюдатель, если бы таковой был, и глазом моргнуть, как молодой король вскочил на ноги и оказался у стойки с оружием. Выхватив в одно мгновение из деревянного гнезда длинную, в человеческий рост алебарду, он угрожающе рассек ею воздух.