Розовый Дождь

Просторный подвал, в отличие от комнаты, был отлично освещен множеством факелов, на импровизированной эстраде уже расположились волынщики, скрипачи, барабанщик, а также музыканты с лютнями, рожками, свирелями и флейтами. Когда за вошедшими плотно закрылась крышка люка, тут же грянула плясовая музыка и порядком поднакачавшиеся пивом мужики бросились впляс в обнимку со своими девицами. Все пространство наполнилось топотом ног, дикими визгами и хохотом, бешеным ритмом и мелодиями оркестра. Рыжеволосая Лара схватила своего немного робкого и скованного спутника одной рукой за талию, а другой — за плечо и повела его в неистовой пляске по кругу.

Только один человек во всей этой компании — сам рыжебородый мужчина — не плясал, а уселся в кресло в углу, прямо у камина, закурил ещё одну трубку и молчал, казалось, совершенно не разделяя всеобщего веселья. Большие кольца синеватого дыма медленно поднимались к потолку, сталкивались как игривые барашки друг с другом, постепенно превращаясь в бесформенное облако ароматного дыма.

Молча докурив и выбив трубку о стул, он поднялся было с места, чтобы покинуть собрание, но тут в его сознании внезапно появился Голос!

Рыжебородый сразу же собрался, сосредоточился, взволнованно задышал. Голос был беззвучным, напоминая скорее поток мыслей и образов, нежели слов, но был от этого не менее четким, ясным и понятным.

«Ну, что? Долго будешь ещё баловаться, Твое Высочество? Почему не следуешь нашему Плану?»

Рыжебородый быстро сел опять в кресло и, положив руки на подлокотники, сжал пальцами виски, целиком сосредоточившись на мысленном диалоге.

«Я ждал тебя, Учитель…  Как чувствовал, что ты найдешь меня сегодня. Вообще, я и не намеревался развлекаться. А с Планом проблемы вышли. Не всем из моих ближайших друзей я могу доверять, да и отец что-то подозревает. А те, кому доверяю, туги на подъем. Учиться не хотят, говорят, наше ли это дело, книжными червями быть, наше дело — мечи да быстрые кони…».

«Чушь, чушь, чушь! — взбесился Голос. — Какая чушь! Ваши мечи да кони — детские игрушки! Без науки и магии вы все — кучка оловянных солдатиков, понятно? Выпивку с бабами заменить на правильные занятия, как я тебе и предписывал!»

«Но без неё никто к нам не присоединится, Учитель! Их это-то и привлекает…».

«Тогда делай это после занятий! Собирайтесь тогда пораньше!»

«Это рискованно».

«Все наше Дело — рискованно! Зачем брата привел? Чую, не наш он, белобрысый!»

«Наш, Учитель, наш. Я в него верю, как в самого себя…  Лучше подскажи, что с отцом делать! Не снимает он этот проклятый «анализатор» с головы, да и в шар этот постоянно смотрит…  Ни шагу без него не делает, вцепился, как клещ!»

«Убирать его пора. Он не исправим».

Рыжебородый на мгновение прекратил сжимать виски, все его лицо покраснело, на лбу показались бисеринки пота, руки медленно задрожали. Он захотел было встать, но какая-то сила вдавила его в кресло.

«Так будет лучше, Риккаред, поверь мне! Когда ты станешь королем, тебе легче будет осуществлять План, надеюсь, ты это понимаешь?»

«Но…».

«Просто несчастный случай — и ничего больше. Про тебя даже никто и не подумает, поверь! Ты просто подменишь его парадный меч на настоящий, я скажу тебе, где его прячут — и попросишь отца исполнить несколько боевых трюков. Хе-хе-хе…  Все будет шито-крыто, не робей! Как станешь королем, все тебе будет позволено! Все! Не забывай об этом!»

Голос пропал также внезапно, как и появился. Риккаред встал, вытирая рукавом обильной пот, выступивший на лбу, и с трудом переводил дыхание. Ноги его дрожали, были как ватные. Он механически обвел взглядом весьма колоритную картину подпольных увеселений своих друзей, также механически удовлетворенно заметив, что его белокурый брат уже вошел во вкус. А потом, быстро позвав жестом тщедушного слугу, что-то шепнул ему на ухо, после чего стал медленно подниматься наверх, в дом. Там, через щели закрытых ставней уже пробивались первые лучи восходящего солнца.

2.

Яркие лучи полуденного солнца, причудливо преломлявшиеся через застекленные витражами стрельчатые окна, веселыми разноцветными солнечными зайчиками играли на полированных мраморных ступенях Парадной Лестницы. По Лестнице гулял приятный прохладный ветерок, как будто бы специально созданный освежать внутренние покои королевского дворца во время летнего солнцепека. Стражники, облаченные в роскошные шелковые белоснежно-белые длиннополые туники и плащи, с вытканными на них черным королевским орлом, молча стояли «под караул» и солнечные лучи весело играли на начищенных до зеркального блеска бляхах их ремней, шлемах и алебардах. Красочные, ручной работы гобелены, увешивавшие стены, чуть колыхались от порывов ветра и от этого вытканные на них всадники, гончие, охотничьи соколы казались постоянно движущимися, из года в год продолжая одну и ту же погоню. В стенных нишах стояли белоснежные фарфоровые вазы, наполненные свежими ароматными цветами.