Рубиновый лес. Дилогия

– Хошь попробовать? – предложил он мне с набитым ртом, оторвав зубами кусок сырого мяса от бедра мёртвой птицы размером с кошку, в красно-бирюзовых перьях и с четырьмя крыльями вместо двух. Он подбил её прямо топором, метнув тот в одно из деревьев, похожих на вишню, стройный ряд которых появился на равнине спустя час нашего пути. Несмотря на то что птица уже даже не трепыхалась, клюв её оставался открытым, будто она всё ещё пыталась петь. А глаза… Глаза у неё были человеческими. Такие же круглые, с маленькими зрачками и ужасом, застывшим в них.

Я прижала ко рту ладонь, сдерживая тошноту, на что Кочевник обозвал меня неженкой и повязал тушу себе на пояс, чтобы приготовить на следующем привале и сытно отужинать.

– Ро, – задумчиво произнёс Солярис, когда нам всё-таки удалось отговорить Кочевника поймать ещё парочку таких птиц и увести его подальше от вишен. Прежде всю дорогу Сол молчал – лишь периодически спрашивал меня, хорошо ли я себя чувствую и не требуется ли мне отдых. Очевидно, обдумывал произошедшее и то, что ждало нас впереди. Я не хотела мешать ему, поэтому шла рядом безмолвно. – Если моя сестрица ничего не путает и это правда злые духи деревьев, то что они делают в сиде? Разве этот мир не создан для блаженства и вечного покоя? Откуда здесь существа, способные навредить?

– Возможно, Дагаз просто пыталась припугнуть нас, чтобы мы согласились на её сделку, – предположила я, глядя себе под ноги. Хотя сид и воплощал собой блаженство, идти через него напролом удовольствия приносило мало. Ступни горели от долгой ходьбы, а косы липли к шее, пока я не собрала все заколки, что у меня были припрятаны под ремнями, и не закрепила волосы на затылке. – «Все легенды твердят, как одна, – сид есть красота». С этой фразы начинается каждая история о нём. Впрочем… Все их пишут барды, а не мёртвые, поэтому ни одной нельзя верить наверняка. Когда та волчица скалила на нас с Тесеей зубы, я бы тоже не решила, что сид безопасное место.

Солярис нахмурился, как если бы я поставила ему этот инцидент в укор. Когтистые пальцы, сплетённые с моими, ослабли и едва не выскользнули, словно он, отстранившись от меня, хотел таким образом себя наказать. Закатив глаза, я сжала его руку крепче, гуляя пальцами по удивительно нежной коже – на ощупь ладонь Сола и впрямь напоминала бархат, но сила, сокрытая в ней, напоминала немайнская сталь.

Мы шли позади остальных, чтобы никто не отстал, в то время как отряд возглавляла Тесея, будучи самой энергичной и вдобавок слышащей то, что больше никто из нас уловить не мог. Она периодически оборачивалась и кивала, подтверждая, правильно мы держим путь или нет. Там, где волчьи следы становились плохо различимы из-за бурелома, приходилось полагаться исключительно на её таинственный слух. Кочевник, узнав об этом, сначала вытаращил глаза, но затем сделал вид, что тоже слышит волков, да не одного, а целую стаю, и что она зовёт его прямо по имени, а ещё велит поторопиться. Похоже, прослыть чокнутым и выслушивать язвительные замечания Мелихор всю оставшуюся дорогу ему было проще, чем признать, что у него растёт маленькая вёльва.

– Кстати, о волках. – Я замедлила шаг следом за Солярисом, когда он присел в малахитовую траву, чтобы сорвать с волчьей тропы взъерошенный колосок и поднести его к носу. Сол делал так каждые двадцать минут, то собирая на когти разрыхлённую волчицей почву, то затоптанные ею растения, всё не оставляя попыток разузнать о ней побольше. – Почему ты назвал Дагаз волчьей дщерью? Кто она?

– Я не уверен, но… – Солярис бросил бесполезный колосок обратно на землю и зажевал нижнюю губу. Его острые зубы оставили на той красные вмятины, когда он выпрямился и посмотрел мне в глаза. – Когда мы с Хагалаз искали тебя ребёнком, а было это, как ты помнишь, лет пятнадцать тому назад, она случайно обмолвилась, что у неё сёстры есть, да не одна и не две, а целых двадцать три.

– И что это должно значить?

– Сейд даровала людям Волчья Госпожа, верно? Значит, она же ему людей и обучала. Однако делай это Госпожа в одиночку, страшно представить, сколько веков бы заняло её просвещение… В таких делах всегда нужны помощники. Точнее, вестники. У тебя вот есть Мидир, Гвидион и Ллеу, берущие на себя часть основных забот…

– Хочешь сказать, что Хагалаз и Дагаз – дочери Волчьей госпожи? Её вестницы?

Мой голос сошёл на благоговейный шёпот, и к лицу прилила кровь. Я всегда старалась обращаться с людьми вежливо и учтиво, независимо от их статуса; так, как хотела бы, чтобы обращались со мной. Однако титул есть титул, и иногда я могла позволить себе несколько больше, чем другие, прекрасно зная, что мне за это ничего не будет. Вот только, оказывается, могло быть – да ещё как!

«Я здесь с тех самых пор, как был посажен первый его саженец», – сказала Хагалаз однажды, когда я спросила её, как долго она живёт в Рубиновом лесу. Тогда я, наивная и глупая, подозревала в ней Волчью Госпожу… И, видимо, недалеко ушла в своих догадках.