Рубиновый лес. Дилогия

Сол сложил руки на груди, всем своим видом требуя объяснений, но его мнение уже не имело значения. Мелихор, только заслышав про полюбившиеся ей тыквы, издала короткое урчание, схватила Тесею под руку и помчалась по волчьей тропе в обратную сторону. Когда мы наконец-то догнали её, та уже перерезала корешки тыкв когтями и, барабаня по оранжевой корке, нагромождала старую телегу теми, что издавали самый звонкий звук. Телега, правда, едва держалась, поломанная, и кренилась вбок, грозясь перевернуться. Пришлось попросить Мелихор не жадничать и не хватать все тыквы подряд, ибо нам нужно было лишь пять таких. Выбрав не очень крупные, но с длинными и закрученными корешками, чтобы их было удобно нести в руке, я подобрала подол туники и уселась на подстилку из сена, вытряхнув его из телеги.

– Что ты делаешь? – спросил Солярис, нависнув надо мной.

– Вырезаю тыкву.

– А?

Стукнув наручем о землю, я выпустила клинок и вонзила его в тыкву, предварительно зажав ту между коленей. Несмотря на то что нейманская сталь считалась самой острой в Круге, она с трудом пробила толстую оранжевую кожуру. Рельеф её напоминал морскую раковину, какие мы с Матти часто собирали на берегу Изумрудного моря в детстве, когда штормы в месяц китов выбрасывали на берег подводные сокровища и древние кости. Однако начинка тыквы резалась куда легче, чем оболочка. Внутри она оказалась сочной и вязкой, как хурма, и действительно пахла душистыми пряностями. Я принялась тщательно выскребать её клинком через небольшие отверстия, проделанные в корке, которым придала форму глаз и улыбающегося рта.

– Помнишь легенду о том, как Дейрдре вернула королю Талиесину его мертворождённого сына? – промычала я, увлечённая делом. – Он столько лет грезил о наследнике, а тот умер ещё в материнской утробе… Будучи полусидом, только Дейрдре могла беспрепятственно посещать два мира – Подлунный и Надлунный. Потому она лично явилась в Тир-на-Ног, чтобы помочь старому другу. И знаешь, как она вернула душу сына Талиесина? Она украла её. Ради этого ей пришлось устроить на Вечном пиру переполох… Дейрдре бросила вызов павшим героям, взяв со стола яблоко и заявив, что никто из присутствующих не сможет разрезать его на четыре части. Пока все спорили и дрались за возможность доказать обратное, Дейрдре взяла младенца и сбежала с ним в человеческий мир.

– И зачем ты это рассказываешь? – Солярис склонил голову набок, глядя на меня так испытующе, будто я могла дать ему лишь два ответа – правильный и неправильный. А какой будет правильным, зависит исключительно от того, понравится ли он ему.

– К тому, что в божественном мире, как и в сказках, буквальность и метафора – две стороны одной медали, – принялась терпеливо объяснять я. Тесея к тому времени стащила у Кочевника ножик из пояса, забрала у Мелихор самую маленькую тыкву и, сев рядом, стала повторять за мной. – Дагаз делает из человеческих голов свечи, так? Чтобы осветить себе путь, как она сказала. А разве тыквы на головы не похожи? Будь мы героями сказок, в этом бы и заключалась разгадка тёмного леса. Вот я и решила попробовать. Авось сработает. А если нет… Пожарим и съедим их на ужин.

Я пожала плечами и невинно улыбнулась в ответ на вымученный стон Сола, с которым он вытащил из телеги тыкву и плюхнулся с ней на землю. Взгляд его, брошенный искоса, явно выражал сомнения в моём здравомыслии, но тем не менее Сол доверился мне. Обнажил блестящие чёрные когти и вонзил их в оранжевую кожуру, принявшись вырезать из тыквы подсвечник.

– Так сойдёт? – спросил Кочевник, являя нам половину тыквы, обкромсанную топором со всех сторон и в таких зияющих дырах, что было даже непонятно, где там держаться свечке. – Я старался!

Тесея утешительно похлопала его по спине, прежде чем скромно показать нам свою работу. Её тыквенный подсвечник походил на короб, в котором высокородные господа хранили роскошные ткани: ажурный и с аккуратными окошками по бокам, расположенными веером. Даже не верилось, что для этого Тесее понадобилось всего лишь веретено. Причём управилась она настолько быстро, что даже успела помочь с тыквой Мелихор, которая не придумала ничего лучше, чем выгрызать мякоть прямо зубами и проглатывать её.