Рубиновый лес. Дилогия

Солярис рассказывал, что они оба вот уже как десять лет не покидали Диких Земель, где занимали должность дэхья – нечто между разведчиками и стражами – и были обязаны следить за порядком среди одичавших сородичей, а также уговаривать вернуться домой всех, кто хочет к ним присоединиться. Как человеку, далёкому от мышления бессмертных, я не могла понять род деятельности дэхья в полной мере. Однако всё это время мне упрямо казалось, что все они – воплощение благородства. Иначе зачем ещё выполнять столь неблагодарную работу вдали от родных, там, где бродят люди в одежде из людей и ходят другие жуткие легенды? Однако, глядя на Велиала и Осилиала сейчас, я сомневалась, что за их выбором действительно стоит благородство. Скорее жажда свободы и одиночества, синонимами которых Дикие Земли и были.

– Вы ведь знаете, что это личные покои Соляриса? – осведомилась я вежливо, и близнецы кивнули так же синхронно.

– Он сам разрешил нам приходить сюда.

– Так уж и разрешил?

– Ну, не запрещал, – улыбнулся Велиал, и от одного вида его зубов по спине у меня побежали мурашки.

– А где он сам, вы случайно не знаете? – спросила я, окинув взглядом убранство комнаты и заметив, что постель прилежно заправлена, а вещи не разбросаны, как обычно. Похоже, Солярис здесь даже не появлялся.

– Не знаем, но догадываемся, – ответил Осилиал и, заломив за спиной руки, нагнулся ко мне нарочито низко, будто демонстрируя своё превосходство. Тем не менее увиливать он, как я боялась, не стал, а ответил прямо: – Видели, как он с человеческим мальчишкой, потным и грязным, нёс какие-то ящики и ругался, что вечно тот не может подготовить «место» заранее. А мальчишка ответил, что это потому, что место ему не принадлежит и сейдман вопить начнёт, если заметит, что здесь был кто-то кроме него…

Осилиал сказал что-то ещё, но я не расслышала, что именно, покуда, побледнев от очередного подтверждения своей страшной догадки, тут же бросилась к двери.

Почти по всем окнам в башне Соляриса шли мелкие трещины – стёкла попросту не выдерживали, когда зимой мороз по ту сторону сталкивался с драконьим жаром по эту. Там же, между трещинами, тянулись замасленные следы от человеческих рук. Я часто прислонялась к окну, когда ждала, пока Солярис сделает следующий ход и подставит под моего коня свою пешку, так и не одержав надо мной за все годы ни одной победы. Вот и сейчас я коснулась окна, перекрыла старый след от своей руки новым, когда Велиал вдруг схватил меня за запястье и нагло протащил назад от двери до подоконника.

– Постой, драгоценная госпожа, не уходи! Останься с нами. У нас столько вопросов насчёт нашего братца. Мы с ним давно не виделись, а из него и клещами не вытянешь честного слова.

– Прошу прощения, но уже поздно, я хотела бы лечь спать…

– Потому и явилась сюда в такой час? Ага-ага, конечно. Ну же, всего пять минуточек!

– Отпусти меня, далибишье рушье!

– Ого! – ощерился Велиал. – Ты и ругаться по-нашему умеешь? Как здорово! А ещё какие-нибудь слова знаешь? Хочешь, научу? Далибишье миррит…

– Велиал, полегче! – воскликнул Осилиал, когда я споткнулась под натиском его брата, столкнулась с подоконником поясницей и ойкнула от боли. – Велиал!

Хватка у Велиала была такой жёсткой и тяжёлой, словно мне на запястья надели чугунные оковы. Кажется, он попросту не знал, как стоит обращаться с людьми, и не чувствовал меры в том, как тянул, толкал или удерживал. Велиал крутил меня, как свою новую игрушку, и под ложечкой тревожно засосало. Однако не потому, что я не могла противиться сокрытой в нём звериной силе, а потому, что прямо сейчас я теряла драгоценное время, которое было на вес золота.

– Ах, так вот вы где, две бестолочи! Поделом вас в Дикие Земли сослали. Ничего не умеете, кроме как смуту наводить и драконий род перед людьми позорить!

Лиловые когти мигом разжались и отпустили меня, оставив после себя бледно-красные и ноющие полосы. Я тут же выпрямилась, вскочила с подоконника, всем видом демонстрируя то же недовольство, что и Сильтан, остановившийся в дверях, и быстро просеменила к нему поближе, а от близнецов – подальше.

– Вот возьму и расскажу матушке, чем вы на самом деле в Диких Землях занимаетесь, – протянул Сильтан, вперив в бока руки. Он был на голову ниже братьев, но те вдруг так сгорбились, что стали визуально меньше. – Уверен, если она прознает, больше никуда вы с Сердца не улетите, до самого окаменения будете со скрепами на крыльях ходить.

– Да ладно тебе, братец! – засмеялся Осилиал, похлопав того по спине. – Мы же ничего злого не сделали.

– Тебе что, сорок лет, чтобы бежать к матушке на нас ябедничать? – фыркнул Велиал. Стёкла за ним уже успели запотеть, пока он вместе со мной облокачивался на подоконник спиной. – Уже и с людьми поговорить нельзя, всех собак сразу на нас спускаешь!

Сильтан не повёл и бровью на ответные обвинения. Только сказал коротко:

– Брысь.