Рубиновый лес. Дилогия

Хоть трещины на мироздании больше не сочились кровью, но ею по-прежнему сочились трещины на моих землях. С каждым днём мне всё больше казалось, что, сколько бы я ни пыталась их залатать, этот треск всегда будет раздаваться снова. Я слышала его каждый раз, когда ступала в зал Совета или когда позволяла себе сбежать в кленовые леса на день, а затем возвращалась оттуда с корзинкой переспелых ягод и мокрыми волосами, вьющимися на кончиках, и заставала Гвидиона прямо у ворот с очередным дурным известием.

– Пять тысяч бывших рабовладельцев взялись за копья и мечи, – продолжил он, когда я поставила корзинку на пол, откуда её сразу же подхватила и утащила маленькая кухарка. – В остальном Немайне всё спокойно, но то восстали знатные дома, богатые. Точнее, они были таковыми, пока всю работу за них выполняли трэллы… Тем не менее их имена всё ещё имеют вес. Нам сейчас опасно допускать такие распри. Мятеж – это всегда пожар. Если не наказать их сейчас, он может пойти дальше, перекинуться на соседние города…

– Чего они хотят? Всё того же? – спросила я устало, поправляя мятое платье сплошь в прилипших травах и разводах, которое Гвидион обвёл быстрым, но красноречивым взглядом. – Чтоб я трэллов им вернула? Независимость дала?

– Чтобы вы изгнали драконов с их земель, госпожа.

Я обернулась, чтобы взглянуть на Сола и узнать, что он думает об этом, но того уже и след простыл. Везде, где мне не требовалась защита, он, как всегда, предпочитал лениться и сбегать, только бы не работать дольше положенного и уж тем более не вникать в суть политических вещей. «Хоть что-то в этом мире осталось неизменным», – подумала я, настолько устав от потрясений, что обрадовалась даже этому.

– Это теперь и есть земли драконов, – ответила я, возвратив взгляд к Гвидиону. – Фергус, Немайн и Керидвен отошли во владения Сердца бессрочно и безраздельно. Пора бы им это понять.

– Что прикажете делать, госпожа?

– Пускай драконы и дальше управляют туатами, как считают нужным. Не нужно, чтоб они людей сами карали, только ненависть в них пуще прежнего взрастят да отвернут от себя тех, кто уже их принял. Однако учитывая, что немайнцы лишь силу понимают, проявить её придётся кому-то другому. – Я отвернулась к окну, за витражом которого колыхался неизменно красный лес, взращённый на крови, и задумалась на несколько минут. – Да, пусть наши люди займутся этим.

– Госпожа, вы уверены?

– Дейрдре терять уже нечего, все и без того считают, что я отродье Дикого, раз способна керидвенцев, как пшено, косить. Пошли туда Мидира сразу после Фергуса. Он уже научен, знает, как мятежи подавлять.

Гвидион кивнул, сделал несколько пометок пером в свёртке, который вытащил из рукава вместе с футляром для ворона, и засеменил рядом, когда я двинулась в обход тронного зала. Там вовсю гремели молотками и ругались камнерезы. Чёрная ониксовая пыль летела из дверных щелей, и я намеренно свернула на лестницу, избегая грязи и желания заглянуть в зал раньше положенного, проверить, как идёт работа, и спросить, успеют ли ремесленники закончить её к следующему закату, как обещали. При виде кусков цельного камня, разложенных подле дверей, сердце сжималось в тоске и сомнениях. Сжалось оно и когда Гвидион вдруг остановился посреди лестницы и, закончив с прошлыми пометками, взялся за следующие, а потому сказал:

– Драгоценная госпожа, есть ещё кое-что, что надо обсудить…

– Да? – Я со вздохом обернулась, задержавшись на средней ступеньке подле двух сопровождающих меня хускарлов, и посмотрела на Гвидиона сверху вниз. Сколько бы раз он ни услышал отказ, но продолжал настаивать на своём. Даже формулировку использовал ту же самую, слово в слово:

– Нам нужно избрать нового королевского сейдмана, госпожа. Или вёльву. Несколько кандидатур уже…

– Мы обсуждали это ранее, Гвидион, и условились, что не вернёмся к этому вопросу впредь. Это место останется за детьми Виланды, покуда они живы, даже если они не захотят занять его. Сейчас нам всё равно не нужна такая помощь. Хватит с меня сейда.

– Но рука не может оставаться крепкой, когда один из пальцев…

– Нет. – Этого слова было достаточно, чтобы Гвидион замолчал. По крайней мере, до завтра. Отвернувшись, я продолжила взбирался по лестнице и бросила напоследок: – Лучше убедись, что всё готово к пиру. Ярлы скоро прибудут. Это мой второй сейм, и на сей раз всё должно пройти достойно, без происшествий.

– Я надеялся, что Маттиола…

– Ты знаешь, что Маттиоле сейчас не до этого. Она больше не мой сенешаль. Временно её долг исполняешь ты.