Русь неодолимая. Меж крестом и оберегом

Широкий Днепр-Славутич медленно катил могучие воды к Русскому морю, его тело, покрытое частой рябью, словно чешуей, отблескивало в лучах яркого летнего солнца. У края обрывистого берега, взирая на его величественную красоту, стояли трое мужей. Первый, высокий, русоволосый, с серо-голубыми глазами, лет тридцати, был старше остальных. Второй, худощавый, кареглазый, с коротко стриженными светло-русыми волосами, уступал ростом. Третий, сероглазый, плотный, отличался длинными рыжими волосами. Это были Витим, Дементий и Никита. Не только князьям, высокородным братьям Мстиславу и Ярославу, довелось встретиться около Городца, но и детям простого дружинника Мечеслава. Искал Дементий среди киевских воинов Витима, а нашел сразу и двоюродника, и родного по отцу братца. Незадолго до встречи князей в Городце Никита вернулся из Царьграда. После битвы с иверийцами он был доставлен на излечение в Феодосиополис, откуда по окончании похода его забрал Бакуня. Сотник увез его в Константинополь. Никите удалось излечиться от увечий, полученных в войне с иверийцами, и послужить базилевсу до самой его смерти, как и обещал. Впрочем, в последнее время службы он исполнял свои обязанности с неохотой. От этого его отвратило кровавое событие. Случилось оно вскоре после победы ромеев над иверийцами. Тогда в Константинополь приплыл отряд из восьми сотен воинов под предводительством некоего Златорука, по-гречески Хрисохира. Златорук назвался близким родственником покойного князя Владимира и попросился на службу к базилевсу Василию. Воины Константинополю были нужны, так как по приказу Василия протоспафарий евнух Орест собирал войско для захвата у арабов Сицилии. Прежде чем приступить к переговорам, русским воинам было приказано сложить оружие и сойти на берег. Гордый Златорук подчиниться отказался, пошел к Авидосу, одолел пропонтидского стратига и повел ладьи дальше, но был остановлен у острова Лемнос, где его окружили ромейские корабли. Русские битву проиграли и были вырезаны все до единого. Ромеи пленных не брали. Смерти предали и Златорука…

Василий Болгаробойца умер 15 декабря 1025 года. Сказались на императоре и возраст, и болезни, и многие заботы и тревоги, которые день за днем подтачивают сердце и душу.

Никита после кончины базилевса медлить не стал и при первой возможности отплыл в Киев, куда благополучно прибыл, к великой радости матери Таисии. Радость длилась недолго: вскоре сын отправился с Витимом, в княжеской дружине, к Городцу. Шла молва, что сыновья Владимира собираются помириться, однако сердце матери тревожилось: «А вдруг не заладится? Вдруг дело дойдет до мечей и снова польется кровь?» Отпускать не хотела, но, как и в первый поход с князем Борисом, уступила. Обрадовался встрече и Дементий. Радость Никиты была не меньшей.

– А я ведь тебя искал и даже нашел Прокопия Кратоса, но он сказал, что ты бежал в Херсонес.

– Это так, но потом я оказался в Тмутаракани, на службе у князя Мстислава.

– И виновен в том патрикий Адриан.

Дементий удивленно посмотрел на брата:

– Верно. Откуда тебе известно?

– Прокопий поведал. Он о твоем бегстве от самого Адриана узнал.

– Вот как оно бывает: один жил на Руси – оказался в Греции, другой из Греции на Русь попал, – вступил в разговор Витим.

Никита посмотрел в чистое голубое небо:

– В Греции хорошо и Царьград красив, но милее Киева и земли нашей ничего нет. Кто бы знал, как я тосковал по родной стороне.

Дементий опустил голову, с грустью произнес:

– И я тоскую, хочу на родину вернуться, снова увидеть наш дом, сад, проведать могилы матери, бабушки Минодоры и нашего доброго соседа старика Георгия. Только теперь нет мне туда пути, пока ненавистник мой, патрикий Адриан Малеин, живой.

Никита успокоил:

– Об Адриане отныне забудь. Патрикий был замешан в заговоре против базилевса, Василий поручил воинам нашей сотни схватить Малеина, он сдаваться не захотел и был убит во время схватки. Так что можешь возвращаться на родину без опаски.

– Думается, что там я все равно буду считаться преступником.

– В Царьграде я узнал, как один высокородный ромей, по имени Стефан, сотоварищ нашего отца, был подвергнут преследованиям на родине, бежал в Болгарию, а затем через Киев вернулся в Ромейское государство под видом наемного воина из Руси. Ты можешь сделать так же. Мой знакомец, сотник Бакуня, приплыл в Киев, чтобы набрать охотников на службу новому кесарю Константину, вот к нему и пойдешь. А уж в Царьграде тебе Прокопий Кратос поможет.

Дементий обнял Никиту:

– Брат мой! Радостные вести ты мне сообщил, теперь я вернусь на родину!

– Пожалуй, и мне пора возвращаться в родное селище, – подал голос Витим. – Отец с матушкой стареют, с хозяйством справляться тяжело. – Помолчав, добавил: – Как-то, будучи мальцом, спросил я у нашего деда Гремислава, какая земля краше всех, так вот он мне ответил: та, на которой родился.

Словно соглашаясь с его словами, над головами братьев прокричала чайка…

* * *