Русская эмиграция и гражданская война в Испании 1936–1939 гг.

По возвращении из Мадрида Жан Ришар Блок, выступая как-то утром до начала первого сеанса в убогом кино XIV аррондисмана (округа) перед местным комитетом помощи Испании, назвал историю с толедскими кадетами величайшим достижением буржуазной пропаганды. «Даже мы с вами, – сказал он, – втайне жалели этих бедных молодых людей из приличных семейств, так мужественно переносящих продолжительную осаду со всеми ее лишениями. А ведь уж нам-то с вами следовало бы вспомнить, что генеральский путч начался восемнадцатого июля, то есть в разгар летних каникул, которые эта милая молодежь проводит, конечно, не в душном городе, а на модных морских курортах или под сенью родительских поместий». И действительно, когда войска «националистов» вошли в Толедо (а впереди всех в него ворвались Первый табор марокканских наемников во главе с сыном шейха, бывшим воспитанником Альказара, майором Мохаммедом Эль Мисаали и Пятая бандера Иностранного легиона, предводительствуемая другим «чистокровным испанцем» – капитаном Тиденом, которого агентство «Гавас», ничтоже сумняшеся, наименовало «германским националистом») и вызволили 1600 человек, выдержавших осаду за массивными стенами крепости, среди них альказарских кадетов, или, как их правильнее называть по-русски, юнкеров, оказалось всего лишь 8; зато жандармов было 600, офицеров разных родов войск – 150, учеников армейской гимнастической школы – свыше 150, фалангистов – 60, фашистов прочих мастей – 31 и даже еще 15 каких-то «независимых». Остальные – немногим менее шестисот – были женщины (некоторые с детьми), причем значительная часть насильственно уведена в виде заложниц из ближайших к Альказару кварталов.

Само собой понятно, что накопление в подвалах замка оружия и продовольствия производилось заблаговременно и продолжалось вплоть до самого мятежа. Один из героев, отсидевшихся за несокрушимыми стенами, выложил журналистам подтвердившую это характернейшую деталь: «Подготовляясь к восстанию, мы захватили с толедской оружейной фабрики миллион патронов, которые восемнадцатого июля правительство с опозданием приказало отправить в Мадрид».

Номер журнала «Часовой», посвященный Альказару

Трудновато осажденным приходилось только с водой, трудновато, но не катастрофично, ибо когда дипломатический корпус, выступивший посредником, предложил выпустить из Альказара женщин, детей и глубоких стариков, гарантируя их безопасность, командовавший бунтовщиками полковник Москардо отказался даже вести переговоры. Поскольку ни от голода, ни от жажды находившиеся в осаде не умирали, общие их потери, если учесть, что она длилась два месяца, были ничтожны. Впрочем, в какой-то газете мне однажды попалась заметка, с прискорбием сообщавшая, что в Альказаре пал смертью храбрых от шальной пули доблестный офицер, отличившийся в 1934 году при подавлении астурийского восстания. Мне еще подумалось, что пуля, видно, была не совсем шальная и нашла виновного, – ведь в Астурии офицер мог отличиться только жестокостью…

Конечно, вскоре после того как Первый табор «регуларес» и Пятая бандера «терсио» пронеслись по разрушенным толедским улочкам и, освободив жандармов, перекололи всех до единого оставшихся в госпитале раненых республиканцев, а заодно сестер, санитаров и врачей, трогательная легенда о цвете испанского юношества, готовившегося безропотно положить животы своя на алтарь отечества, была за изношенностью и ненадобностью немедленно забыта. И тогда освободившиеся авторучки поспешно занялись новой актуальной темой: они принялись сдавать Мадрид.

Документ 2

Статья Н. Белогорского «Чудо Альказара»[330]

Это, – для тех, кто в свое время, на Пасху 1918 г., входил с Денисовым в освобожденный от красных Новороссийск; 2 августа, с Деникиным, в Екатеринодар; 17 июня 1919 г., во взятый Врангелем Царицын. Для всех, кому еще хоть снятся свои победы.

Вчера, – 27 сентября 1936 г., частями 8‑й испанской дивизии взят, наконец, город Толедо и освобожден Альказар!

Радуемся чужому? Что ж, иронию мы и заслужили и не заслужили, – но не об этом сейчас разговор. И Альказар, как уже писалось в «Часовом», все-таки и воистину не чужой нам.

* * *

Сейчас еще невозможно знать, как 8-я дивизия брала вчера Толедо. Но, как бы блестяще ни шли ее полки, какие бы победы ни были совершены ее частями, все-таки в Толедской победе замечательным, единственным, чудесным, никогда не бывшим, является защита Альказара военным училищем, испанскими кадетами.

Я сказал: никогда не бывшее. И это – не преувеличение. Кадеты держались в Альказаре с конца июля и вот были выручены 27 сентября, – два месяца. Это много.

Вообразите, что нас с вами оставили бы оборонять, скажем, Ростовский вокзал в день ухода Корнилова; и мы, – окруженные со всех сторон, отрезанные от всего мира, – додержались бы до той Пасхальной ночи, когда в Ростов ворвался авангард дроздовцев.

Когда был убит Войнилович…

Тоже немногим больше двух месяцев.

Верно, история знает сидения более долгие. Крепостные сидения.