Русская история: мифы и факты

Сам миф о кровопролитном и сложном завоевании Сибири не выдерживает критики. Русско-сибирские войны кровопролитными никак не назовешь. По расчетам С.Г. Скобелева и С.В. Москаленко (2001), при присоединении Сибири (конец XVI — XVIII в.) «от рук русских людей погибло около 3—3,5 тысячи кыргызов и их кыштымов (зависимого населения), не более тысячи татар, вместе около 1 тысячи бурят, тунгусов и якутов и около 0,5 тысячи человек из других народов, т. е. всего около 6 тысяч человек». За тот же период, сибирцы потеряли 4—5 тысяч человек от набегов соседей — монголов, калмыков, казахов, и ещё 2 тысячи в междоусобных войнах, т. е. больше, чем от столкновений с русскими[196]

.

Для сравнения: в европейских войнах России XVII в. потери сторон в крупных сражениях исчислялись тысячами (по документам) и десятками тысяч (в летописях). В неудачном сражении под Конотопом (1659) против войск крымского хана и украинского гетмана Ивана Выговского русская армия, согласно списку погибших, потеряла 4769 ратников и около 2 тысяч союзных им запорожцев (по украинской летописи — от 30 до 40 тысяч). Велик был урон и победителей, так и не сломивших русскую пехоту Иными словами, под Конотопом погибло больше народу, чем во всех схватках русских с сибирцами за 150 лет присоединения Сибири. Крупных сражений у России в XVII в. было минимум одиннадцать[197]

. А ведь ещё немало народу гибло в средних и малых сражениях. Только при штурме Глухова в 1660 г. поляки потеряли «200 офицеров и 4000 нижних чинов». В русско-польских, русско-турецких и русско-шведских войнах XVII в. гибли десятки тысяч русских ратников и их противников. Потери в Сибири на этом фоне просто незаметны.

О сибирских войнах можно судить и по числу воинских людей в Сибири. В 1622 г. их было меньше 7 тысяч (в основном казаков), в 1662 г. — 14 тысяч[198]

. Согласно другой оценке, в конце XVII в. во всей Сибири насчитывалось около 10 тысяч воинских людей. Для сравнения: общая численность вооруженных сил Русского государства составляла в 1620-е гг. 93 тысяч и в 1651 г. — 133 тысячи. По более современной оценке в России в 1651 г. насчитывалось 160—170 тысяч воинских людей[199]

. Значит, в Сибири в период покорения находилось около 7% воинских сил России. При этом ратные люди в Сибири воевали не только с сибирцами, но и с соседними народами — казахами, калмыками, монголами и маньчжурами. Так при последней осаде Албазина погибло 700 казаков и около 3 тысяч маньчжур. Стоит отметить, что за весь XVII в. сибирцы не взяли ни одного русского острога. Лишь небольшие острожки при деревнях иногда захватывались кыргызами. Между тем в Европейской России башкиры, не раз восстававшие в XVII в., успешно захватывали крупные остроги, монастыри и города.

Все сказанное дает основание утверждать, что присоединение Сибири обошлось для русских и сибирцев малой кровью. Россия присоединила огромный край без особых усилий и войн. Исключением были столкновения с енисейскими кыргызами, но их масштабы несопоставимы с войнами и народными восстаниями в Европейской России. Заявление Верхотурова о длительном и кровопролитном завоевании Сибири — всего лишь попытка создать ещё одну чёрную легенду о России. Ложью является и его утверждение о принесенных русскими эпидемиях, погубивших немалую часть жителей Сибири. Оно рассчитано на людей, незнакомых с основами эпидемиологии. Дело в том, что народы Евразии постоянно обменивались болезнетворными вирусами и микробами и выработали на них сходный иммунитет. Здесь не было географического барьера в виде океанов, «ответственных» за вымирание жителей Америки и Полинезии при контактах с европейцами.

Верхотуров считает, что в системе мифов, объясняющих присоединение Сибири Россией, миф о покорении Сибири Ермаком «занимает центральное место и является источником всех остальных мифов». Из мифа о Ермаке берет начало «вся остальная мифология, в том числе мифы о "мирном присоединении", "крестьянской колонизации"» и о том, что «никаких войн не было». По этой причине автор предпринимает всяческие усилия по развенчанию мифа. Начинает он с того, что с того, что первый миф о Ермаке архиепископ Тобольский и Сибирский Киприан создал с перепугу, когда в 1620-х гг. ойраты, потерпев поражение от казахов, откочевали к русским границам. Миф якобы должен был сплотить русское население Сибири перед угрозой нашествия.