Русская Литература XIX века. Курс лекций для бакалавриата теологии. Том 2

– А туда, где, говорят, зимы не бывает.

– А разве есть такая земля?

– Есть.

– Далеко?

– Далеко, далеко, за теплыми морями.

Костя вздохнул и закрыл глаза».

Поэзия народных легенд и верований, широко разлившаяся в «Бежине луге» среди таинственных звуков и шорохов летней ночи, постепенно обретает социально активный характер и готовит появление в книге Касьяна, героя с подвижническим отношением к истине, странника и правдоискателя. Не случайно рассказ «Касьян с Красивой Мечи» Тургенев помещает вслед за рассказом «Бежин луг». В устах Касьяна получает окончательное оформление легенда о далёких землях, мечта народа о братстве и социальной гармонии: «А то за Курском пойдут степи… И идут они, люди сказывают, до самых тёплых морей, где живёт птица Гамаюн сладкогласная и с дерев лист ни зимой не сыплется, ни осенью, и яблоки растут золотые на серебряных ветках, и живёт всяк человек в довольстве и справедливости…»

Так вслед за кратковременными страхами летняя ночь приносит охотнику и крестьянским ребятишкам проблески светлых надежд, а затем мирный сон и успокоение. Всесильная и всевластная по отношению к человеку, ночь сама по себе – лишь миг в дыхании космических сил, восстанавливающих в мире свет и гармонию: «Свежая струя пробежала по моему лицу. Я открыл глаза: утро зачиналось… Не успел я отойти двух вёрст, как уже полились кругом меня по широкому мокрому лугу, и спереди по зазеленевшимся холмам, от лесу до лесу, и сзади по длинной пыльной дороге, по сверкающим, обагрённым кустам, и по реке, стыдливо синевшей из-под редеющего тумана, – полились сперва алые, потом красные, золотые потоки молодого, горячего света… Всё зашевелилось, проснулось, запело, зашумело, заговорило. Всюду лучистыми алмазами зарделись крупные капли росы; мне навстречу, чистые и ясные, словно тоже обмытые утренней прохладой, принеслись звуки колокола, и вдруг мимо меня, погоняемый знакомыми мальчиками, промчался отдохнувший табун…»

Восходом могучего светила и открывается, и закрывается «Бежин луг» – один из лучших рассказов о русской природе и детях её. В «Записках охотника» Тургенев создавал единый образ живой поэтической России, увенчивала который жизнеутверждающая солнечная природа. В крестьянских детях, живущих в союзе с нею, он прозревал «зародыш будущих великих дел, великого народного развития».

В то же время в рассказе «Бежин луг», наиболее философском по своему содержанию, начинает звучать тревожная нота, связанная с образом Павлуши. Почему гибнет этот храбрый мальчуган? Конечно, в смерти Павлуши есть скрытый социальный мотив. Не по-детски серьёзен этот маленький человек, слишком большое бремя ответственности и забот падает на его хрупкие плечи. В истории Павлуши ощутимы у Тургенева будущие «некрасовские» нотки. Вспомним «Крестьянских детей»: «Но вырастет он, если Богу угодно, / А сгибнуть ничто не мешает ему».

Однако социальный мотив не исчерпывает всей глубины тургеневской мысли, имеющей ещё и другой, философский подтекст. Природа у Тургенева неравнодушна к человеку, но и строга в обращении с ним: она мстит за слишком бесцеремонное вторжение в её тайны, за излишнюю смелость и самоуверенность в общении с нею. Любуясь бесстрашием Павлуши, его деловитостью и практичностью, охотник чувствует и некий переизбыток бунтующих сил в характере маленького героя. В нём, как и в тех русских людях, которые «не прочь и поломать себя», которые «мало занимаются своим прошедшим и смело глядят вперёд», уже предчувствуется трагический характер Евгения Базарова.

Живая Россия в «Записках охотника» движется и растет. О близости Калиныча к природе говорится немного. В Ермолае она подробно изображается. А в Касьяне «природность», достигая полноты, одухотворяется христианским нравственным чувством. Нарастает мотив правдолюбия, правдоискательства, тоски по идеалу. Поэтизируется готовность к самопожертвованию, бескорыстной помощи человеку, попавшему в беду. Эта черта русского характера достигает кульминации в рассказе «Смерть»: русские люди «умирают удивительно», ибо в час последнего испытания они думают не о себе, а о других, о ближних. Это помогает им стойко и мужественно принимать смерть.