Русская Литература XIX века. Курс лекций для бакалавриата теологии. Том 2

В романе «Отцы и дети» единство живых сил национальной жизни взрывается социальным конфликтом. Аркадий в глазах радикала Базарова – размазня, мяконький либеральный барич. Базаров уже не может и не хочет признать, что мягкосердечие Аркадия и голубиная кротость Николая Петровича – следствие художественной одарённости их натур, романтических, мечтательных, склонных к музыке и поэзии. Эти качества Тургенев считал глубоко русскими, ими он наделял Калиныча, Касьяна, Костю, знаменитых певцов в «Записках охотника». Они столь же органично связаны с народной жизнью, как и порывы базаровского отрицания. Но в «Отцах и детях» единство между ними исчезло, возник раскол, коснувшийся не только политических, социальных, но и непреходящих, вечных ценностей жизни. В способности русского человека легко «поломать себя» Тургенев увидел теперь не столько великое наше преимущество, сколько опасность разрыва связи времён.

Русская литература всегда выверяла устойчивость и прочность общества семьёй и семейными отношениями. Начиная роман с изображения семейного конфликта между отцом и сыном Кирсановыми, Тургенев идёт дальше, к столкновениям общественного, политического характера. Но семейная тема в романе сохраняется и придаёт освещению основного конфликта особую глубину. Ведь никакие социальные, политические, государственные формы человеческого общежития не поглощают содержания семейной жизни. Отношения сыновей к отцам не замыкаются только на родственных чувствах, а распространяются далее на «сыновнее» отношение к прошлому и настоящему отечества, к тем историческим и нравственным ценностям, которые должны наследовать дети. «Отцовство» предполагает покровительственное и любовное отношение старших к идущим на смену молодым, терпимость и мудрость, разумный совет и снисхождение. Мир так устроен, что «молодость» и «старость» в нём взаимно уравновешивают друг друга: старость сдерживает порывы неопытной юности, молодость преодолевает чрезмерную осторожность и консерватизм стариков, подталкивает жизнь вперёд. Такова идеальная гармония бытия в представлении Тургенева.

Существо конфликта между отцами и детьми лежит в самой природе вещей. Начиная первое знакомство с нигилизмом не через Базарова, а через его ученика – Аркадия, Тургенев хочет показать читателю, что в Аркадии Кирсанове наиболее открыто проявляются неизменные и вечные признаки юности со всеми достоинствами и недостатками этого возраста. «Нигилизм» Аркадия – это живая игра молодых сил, юное чувство полной свободы и независимости, лёгкость отношения к традициям, преданиям, авторитетам.

Конфликт Аркадия с Николаем Петровичем в начале романа очищен от политических и социальных осложнений: представлена неизменная и вечная, родовая его суть. Оба героя любуются весною. Казалось бы, тут-то им и сойтись! Но уже в первый момент обнаруживается драматическая несовместимость их чувств. У Аркадия – молодое, юношеское восхищение весною: в нём предчувствие ещё не осуществлённых, рвущихся в будущее надежд. А у Николая Петровича своё чувство весны, типичное для умудрённого жизненным опытом человека. Базаров грубо прервал стихи Пушкина, но Тургенев уверен, что у читателей его романа они на слуху:

Или не радуясь возвратуПогибших осенью листов,Мы помним горькую утрату,

Внимая новый шум лесов;Или с природой оживлённойСближаем думою смущённой

Мы увяданье наших лет,Которым возрожденья нет?Быть может, в мысли нам приходитСредь поэтического сна

Иная, старая веснаИ в трепет сердце нам приводитМечтой о дальной стороне,О чудной ночи, о луне…

Мысли отца в прошлом, его «весна» далеко не похожа на «весну» Аркадия. Воскресение природы пробуждает в нём воспоминания о невозвратимой весне его юности, о довременно ушедшей жене, Марии, которой не суждено пережить радость встречи с сыном, о скоротечности жизни и кратковременности человеческого счастья на земле. Николаю Петровичу хочется, чтобы сын разделил с ним эти чувства. Но сердечно понять их Аркадий не может, потому что молодость лишена душевного опыта взрослых и не виновата в том, что она такова. Получается, что самое сокровенное и интимное остаётся одиноким в отцовской душе, непонятым и неразделённым жизнерадостной, неопытной юностью. Каков же итог встречи? Сын остался со своими восторгами, отец – с горьким чувством обманутых надежд.