Русская поэзия XIX века. Том 2

Белою глыбою мрамора, высей прибрежных отбросном,Страстно пленился ваятель на рынке паросском^{326};Стал перед ней — вдохновенный, дрожа и горя…Феб утомленный закинул свой щит златокованый за море^{327},И разливалась на мрамореВешним румянцем заря…Видел ваятель, как чистые крупинки камня смягчались,В нежное тело и в алую кровь превращались,Как округлялися формы — волна за волной,Как, словно воск, растопилася мрамора масса послушнаяИ облеклася, бездушная,В образ жены молодой.

«Душу ей, душу живую! — воскликнул ваятель в восторге. —Душу вложи ей, Зевес!»Изумились на торгеГраждане — старцы, и мужи, и жены, и все,Кто только был на агоре^{328}…Но, полон святым вдохновением,Он обращался с молениемК чудной, незримой Красе:«Вижу тебя, богоданная, вижу и чую душою;Жизнь и природа красны мне одною тобою…Облик бессмертья провижу я в смертных чертах…»И перед нею, своей вдохновенною свыше идеею,Перед своей Галатеею,Пигмалион пал во прах…

2

Двести дней славили в храмах Кивеллу, небесную жницу,Двести дней Гелиос с неба спускал колесницу^{329};Много свершилось в Элладе событий и дел;Много красавиц в Афинах мелькало и гасло — зарницею,Но перед ней, чаровницею,Даже луч солнца бледнел…Белая, яркая, свет и сиянье кругом разливая,Стала в ваяльне художника дева нагая,Мраморный, девственный образ чистейшей красы…Пенились юные перси волною упругой и зыбкою;Губы смыкались улыбкою;

Кудрились пряди косы.«Боги! — молил в исступлении страстном ваятель, — УжелиЖизнь не проснется в таком обаятельном теле?Боги! Пошлите неслыханной страсти конец…Нет!.. Ты падешь, Галатея, с подножия в эти объятия,Или творенью проклятияГрянет безумный творец!»Взял ее за руку он… И чудесное что-то свершилось…Сердце под мраморной грудью тревожно забилось;Хлынула кровь по очерченным жилам ключом;Дрогнули гибкие члены, недавно еще каменелые;Очи, безжизненно белые,Вспыхнули синим огнем.

Вся обливаяся розовым блеском весенней денницы,Долу стыдливо склоняя густые ресницы,Дева с подножия легкою грезой сошла;Алые губы раскрылися, грудь всколыхнулась волнистая,И, что струя серебристая,Тихая речь потекла:«Вестницей воли богов предстаю я теперь пред тобою.Жизнь на земле — сотворенному смертной рукою;Творческой силе — бессмертье у нас в небесах»…И перед нею, своей воплощенною свыше идеею,Перед своей Галатеею,Пигмалион пал во прах.

1858

Сумерки