Русская сказка. Избранные мастера

В общем, все основные эпизоды и элементы текста Ломтева встречаются и в других редакциях, но его текст превосходит все остальные полнотой разработки, детализацией отдельных мотивов и богатством реалистической обработки: напр., описание комнат с богатствами, обман девушек, изумление Вани при виде красоты девушек и его отчаяние, хитрость жены, выпрашивающей платье, разговор с Ягой и т. д. Но на ряду с этим текст Ломтева очень беден элементами традиционной сказочной обрядности — стоит сопоставить описание прятанья, как оно изображено Ломтевым и Чупровым.

14. Иван-Царевич и Елена Прекрасная. Сюжет — зятья-животные (Анд. 552), соединенный с сюжетом кащеевой смерти (Анд. 302, см. примеч. к № 17). Медведю, ворону и воробью сказки Ломтева в других вариантах соответствуют: сокол, ворон, орел (

Аф. 94), лев, медведь, ворон (Онч. 78), медведь, ерш, лебедь (Онч. 167), медведь, птица — железный нос, щука (Эрл. I) и др. Ломтевская манера повествования и характер его реалистического метода особенно ярко обрисовываются из сопоставления сцены сватовства трех женихов с некоторыми аналогичными вариантами других текстов. Так, напр., (Аф

. 94) «вдруг находит на небо туча черная, встает гроза страшная, грянул гром, раздвоился потолок, влетел в горницу ясен сокол...» Превосходный поэтический образец в чудесном классическом стиле записан А. А. Шахматовым от старушки Тараевой: «жил-был священник и было у него три дочери... был у них згляд ясного сокола, брови у них были чорного соболя, лицинько было белое и щочки у них алые» ... «Они идут с братом на могилу родителя». «Стали ены над родительми плакать и рыдать сильне, ну потом вдруг наставала туча темная, грозная, пошел гром великий, молния... молния ударила в крыльцо, пал лев-зверь с неба»... (Онч. 78, стр. 203, см. дальше: Приложение к текстам Ломтева).

В эпизоде второго сватанья у Ломтева, несомненно, пропуск при передаче: пропущен дефект жениха (очевидно, хромота).

Из имеющихся параллельных текстов совершенно исключительным по мастерству рассказа и силе художественных образов упомянутый (Онч. 78) «Иван-Попович и прекрасная девица». В виду его особенного значения этот текст приводится в приложении. Вместе с тем на примере этих двух текстов, Ломтева и Тараевой, особенно рельефно обнаруживается на одном материале различие двух манер: реалистической (Ломтев) и классической (Тараева).

15. Васинька Варегин. В указателе

Андреева отнесено к типу «Оживленная неверная жена» (№ 612); сюжет этот имеет обычно следующую схему: «Муж велит опустить себя с женой в могилу; видит, как змея с помощью трех листиков оживляет другую. Таким образом он оживляет жену; жена платит ему изменой; его убивают. Товарищ оживляет его, он оживляет царевну и наказывает жену» (Срв. в русском былевом эпосе былину о Потоке-богатыре). Но, в сущности, ломтевский текст гораздо шире этого приурочения. Д. К. Зеленин так характеризует его: «Солдатская сказка нового фасона, главный предмет коей — месть жене-изменнице и головокружительная карьера солдата, повидимому весьма широко распространена теперь в солдатской среде, несмотря на то, что в ней так силен элемент чудесного, напр., воскресение мертвеца» («Перм. Сб.», стр. 526).

С основным сюжетом Ломтев связал и мотив женитьбы на бедной девушке, обычно тесно связанный с сюжетом верной жены (см. в настоящем сборнике № 33 и Приложения).

Эпизод ночных свиданий с генеральской дочерью существует и в виде отдельной, самостоятельной сказки (Аз

. II, 8, «Солдат-бедняк и графская дочь»); отметка ляписом своей возлюбленной встречается, как указал еще Савченко, в русских сказках Чулкова (ч. I, стр. 17; С. В. Савченко. Русская народная сказка, стр. 77; цитата повторена Д. К. Зелениным. «Пермск. сб., стр. 528). См. также Аз. II, 10.

Собиратель отмечает в сказке ряд путаных моментов: так, совершенно неясна история с «пасхой» (куличем), есть неясности и неточности в мелочах военного быта; напр., звание «банник», которого никогда не существовало в русской армии. «Быть может, — предполагает Д. К. Зеленин, — тут простое недоразумение с непонятным названием артиллерийского банника (поршня для чистки пушек после выстрела). Все эти особенности объясняются, конечно, малым знакомством сказителя с военной специфической обстановкой».

Но, несмотря на эти мелочи, промахи и несогласованность, эта сказка является одной из замечательнейших в репертуаре Ломтева, где с наибольшей силой проявилось его художественное дарование. Реалистический сюжет позволил ему дать ряд широких картин, разработанных с большим знанием быта и среды. Так, напр., детально разработана женитьба Варегина и сопротивление отца, распри его с сыном, примирение, — все это сочными мазками зарисовано из хорошо знакомого Ломтеву купеческого быта.