Русская зима

Обжог рот уксусом… И Серафиму кольнула злоба на Лену, ту, что пришла после нее. Где она была? Почему недосмотрела?..

Серафима посоветовала то, что знала: прополоскать рот водой, а потом содовым раствором. И вызвать скорую.

– Я приеду скоро, – добавила. – Если можно, с Олегом Свечиным. Мы женимся…

– Пыжайте, – ответил Игорь Петрович.

Может, действительно съездить? Прямо сегодня. Олега с ним познакомить… Когда-то это должно случиться. Когда-нибудь наверняка судьба сведет и с бывшей его женой… Олега… Нет, они знакомы, конечно, но так, бегло. Его бывшая была даже мила в Ясной Поляне. Наверняка не считала соперницей или кем там… не могла предположить, что Олег уйдет к ней, Серафиме… А ушел ли он все-таки именно к ней?.. Вернее, шел ли именно к ней, или ткнулся к ближайшую… Приехал к ближайшей той, что готова принять?

– Не надо, не надо! – Серафима потерла виски; хотелось рассосать феназепам, лечь, дать опутать себя коконом дремы.

Не стала. Заглянула на кухню.

Олег с утра что-то писал в тетради. Быстро, как говорится – лихорадочно. Серафима научилась отличать: если он просто шелестит клавишами ноута, то, значит, пишет статью, рецензию, а если пишет от руки или набирает из тетради, это серьезнее, это проза. Отвлекать его от прозы было сложнее, мучила неловкость. Но сейчас решилась.

– Можно? Извини…

Он вздрогнул, обернулся. Улыбнулся:

– Ну что ты извиняешься… – И уже с ноткой досады, может, неосознанной, спросил: – Что случилось?

Серафима приобняла его, сидящего. Потом села сама.

– Хотела тебя попросить… Можно?

– Да можно, можно.

Она прислушалась. Нет, досады не слышно.

– Давай к Игорю Петровичу съездим. Он заболел. Да и… Надо с ним увидеться, вам познакомиться. До нашей свадьбы. Я уверена, что это важно. Может быть, я ошибаюсь. Только… нет, уверена.

Олег посмотрел на нее и кивнул:

– Наверно, правильно. Поехали. Только я сейчас мыслишку допишу.

– Я тогда собираюсь? – подскочила Серафима.

– Угу. Я – через пять минут.

5

– Роман пишешь? – спросила, когда вышли на улицу.

– Да, его всё… Дело долгое, еще и отвлекающие дела постоянно. – Олег спохватился: – Не свадьба, и ничего с тобой связанного. Всякие рецензии, колонки. Понятно, что они – мой заработок, но все равно… Энергии много отнимают.

– Да, ремесло отнимает энергию.

– Ты это ремеслом называешь? А мы халтурой. Правда, и халтуру надо хорошо делать, чтобы новую предлагали… А в последние дни – расписался. Из-за приготовлений, переживаний, видимо, адреналин впрыснулся…

Было холодно – едва выше нуля. Пасмурно. Но решили идти пешком. Недалеко…

– В субботу обещают плюс десять, – сказала Серафима.

– Хоть бы. Если гости задубеют – какой праздник…

– Водки прилично купили. Пятьдесят бутылок. Теоретически, не считая вина, на каждого гостя по бутылке. Только… – Она крепче сжала его ладонь; они держались за руки. – Пожалуйста, и без обид, ладно?

– Постараюсь.

– Сильно только не пей. Лучше потом.

– Я и не собираюсь нажираться. Тем более отцу Алексию обещал. Пост.

– Спасибо. Просто я боялась.

Олег усмехнулся:

– Чего?

– Ну, про тебя столько говорят, и в интернете… Что алкоголик, извини, дерешься. Не хочу, чтобы на нашей свадьбе что-то такое…

– Всё будет чинно-благородно… А кто говорит? Леонид?

– Ну и он… говорил. Но я с ним давно не общаюсь.

– Давай закроем тему. Я буду хорошо себя вести.

И Серафима повторила:

– Спасибо.

– Но сейчас надо что-нибудь прикупить. Не с пустыми ж руками…

Игорь Петрович встретил их в своем парадном атласном шлафроке с узорами, бархатным воротником. Услышав от Олега согласие идти к нему, Серафима написала эсэмэс и получила ответ: «Жду».

Поздоровались, познакомились, прошли в квартиру.

– У меня ризотто доходит, – объявил Игорь Петрович без всяких следов ожога. – Через пять-семь минут.

Олег, как и все, кто попадал сюда впервые, сразу заинтересовался масками. А Серафима поежилась, глядя на эти деревянные, гипсовые, бронзовые, бумажные имитации лиц. Сколько раз они пугали ее, приходили в ее сны…

– Это ритуальная маска манси, – стал рассказывать Игорь Петрович. – А вот – шорцев. Эту вы наверняка знаете… – указал на маску с длинным носом-клювом.

– Из Венеции?

– Да. Хотя это странная традиция – ассоциировать маску чумных докторов с карнавалом в Венеции. Они, конечно, сами виноваты. Вот настоящие карнавальные маски из Венеции. Эта – под стеклом – семьсот девяносто пятого года. Через два года Наполеон запретил карнавалы.

– Наполеон вообще подонок, – сказал Олег. – Гитлер, Чингисхан и Наполеон – главные злодеи цивилизации.

– Не стану спорить.

Серафиме понравилось, что они так быстро нашли общий язык. И в то же время стала царапать, разъедать ревность. Непонятно, правда, к кому…

– Наверно, готово, – подала голос.

– Наверно. Прошу на кухню, она же – гостиная.

– А где Лена?

Игорь Петрович с каким-то вроде недоумением посмотрел на Серафиму. Отмахнулся:

– Она у родителей.

Да, всё повторялось. Должна прийти другая, и он отсылает ту, что рядом. Так отсылал Серафиму, до нее – Олю Ропшину…