Русский ад. Книга первая

Всегда улыбался. Всем улыбался. Всем без исключения, – махнул рукой Алиев. – Всегда шел по трупам. Легко, как по паркету. У него на деньгах специальный человек был, Солико Хабеишвили, секретарь ЦК. Потом, когда срок пришел, он Солико убил. Сначала – посадил. А денег в Москву возили немерено, это ж страшное дело, слушай, возили, возили… Мне Эдуард сам рассказывал: в 41-м, в Тбилиси, от фронта такое количество молодых людей… откупились… – такие вот нравы. Зато ты, Расул, другой человек. Дальновидный, слушай, – засмеялся Алиев. – Учти: Эдуард в Грузии сейчас все потоки ведет. Сам контролирует, зять контролирует, племянник контролирует… он там не стесняется, слушай, от поставок сигарет до порта в Поти…

Гулиев так напряженно, так внимательно ловил сейчас каждое слово Гейдара Алиевича, что забыл об усталости.

– Наркотики? Может быть, – рассуждал Алиев. – Я ничего не исключаю. Ничего сейчас исключать нельзя. И там, в Тбилиси, и здесь, в Баку. Тот, кто что-то сейчас исключает, задуматься не хочет, тот совсем не политик. Настоящая политика – это когда ты никому не веришь. Если не веришь – не будет неожиданностей. Однажды какая-то глупая, бестолковая обезьяна так и не смогла научится лазить по деревьям… Так началась история человечества. Если политик хочет выжить, тем более на Востоке, ему надо уберечь себя от людей. Ведь все в нашей жизни – только от людей. – А на тебя Эдуард куксится. Может, вы там что-то не поделили? Ты съезди к нему, объяснись. Он же ревнует чуть-чуть, сам понимаешь…

Расул вздрогнул:

– Завтра же позвоню, Гейдар-бей. Даже сейчас могу позвонить. Только поздно уже.

– Зачем сейчас? Солнце уходит – голова тухнет! Скажи, Гейдар Алиевич посоветовал. Эдуард убивать умеет, Гамсахурдию тоже он рассчитал, знаю, что говорю. Игорь… у него, Гиоргадзе есть такой… Помнишь, Расул, на тебя покушение было?..

– Так это…

– Знаю. Все знаю. Я всегда все знаю. А сейчас спать иди. И ни о чем не думай. Завтра концерт у нас… торжественный… там встретимся, будем рядом сидеть, с семьей приходи, я вот тоже Ильхама возьму…

Расул встал.

– Спокойной ночи, Гейдар-бей.

– Что ты, Расул, что ты, – Гейдар Алиевич махнул рукой. – Я немножко еще поработаю. Спать… веришь? Спать совсем сейчас не хочу…

33

– Нурсултан, не занимайся х…ней, – понял? Ты… ты слышишь меня, Нурсултан? Возвращайся в Алма-Ату и сиди на телефоне, – я им все сейчас обломаю!

Горбачев так швырнул трубку, что рычаг чудом не раскололся. Рядом с ним, аккуратно поджав больную (фронтовое ранение) ногу, сидел Александр Николаевич Яковлев – самый хитрый и самый глубокий человек в Кремле.

Коржаков все-таки нашел Назарбаева во Внукове (приказ есть приказ), и Назарбаев тут же, не мешкая, доложил Горбачеву, что его тоже зовут в Вискули.

В Москве началась паника.

Если бы не Назарбаев, Президент СССР узнал бы о гибели СССР только из утренних газет.

– Бакатина убью, – подвел итог Горбачев. – Пень тупорылый! На кой мне черт КГБ, потерявший трех Президентов сразу?

Яковлев зевнул. Он вернулся в Кремль, к Горбачеву, после Фороса, их размолвка была недолгой, но взаимные обиды – остались.

Горбачев очень мелочен: подписав указ об отставке Яковлева, он тут же приказал отобрать у него служебный автомобиль, и к себе на дачу Александр Николаевич возвращался на «Волге» своего друга Примакова…

В 87-м, на заре перестройки, Яковлев предложил Горбачеву разделить КПСС на две партии.

Первый шаг к многопартийности: у рабочих – своя КПСС, у крестьян – своя.

– Уже и Яковлев гребет под себя… – махнул рукой Горбачев. Он был уверен, что одну из двух партий (крестьянскую, например), Яковлев захочет возглавить сам.

Пожалуй, Горбачева не боялся только один человек – Владимир Крючков, но Крючков – человек нерешительный. Аппаратчик, да еще нерешительный: он часто делал непростительные ошибки.

Зимой 89-го многотиражка Московского университета опубликовала небольшую заметку, где говорилось, что Горбачев с комсомольских лет сотрудничал с КГБ СССР. Автор доказывал, КГБ «подписал» Горбачева на стукачество вскоре после того, как он получил свой первый орден, то есть – с 17 лет. Яковлев так и не понял, кто же положил эту многотиражку Горбачеву на его рабочий стол, но все, что произошло с Михаилом Сергеевичем, было невероятно: он размахивал руками, что-то бормотал, сорвался на крик… Нечто подобное, кстати, было (когда-то) с Михаилом Андреевичем Сусловым, главным идеологом партии. Яковлев имел неосторожность показать Суслову письмо трех старых коммунистов, «сигнализировавших» родному ЦК, что Суслов, по их сведениям, не платит партийные взносы с гонораров за сборники своих речей. Александр Николаевич отметил это сходство: растерянность, почти шок, нелепые попытки объясниться…

Сменив Виктора Чебрикова на посту председателя КГБ СССР, Крючков намекнул Горбачеву, что какие-то документы (досье членов Политбюро обычно уничтожались – обычно – в день их избрания), – так вот, Крючков дал понять Горбачеву, что какие-то его доносы («образцы» работы, так сказать) пока целы. В чьих они руках – доподлинно неизвестно.