Русский голем

И все же тоталитаризм кагала с его бесчисленными талмудическими регламентациями и предписаниями все больше тяготил и бедных, и богатых евреев. Ведь получилось, что потомки книжников и фарисеев, сев на «Моисеевом седалище», продолжают то, о чем говорил Спаситель: «связывают бремена тяжелые и неудобоносимые и возлагают на плечи людям». (Матф. 23, 4). Только бесчисленным предписаниям о соблюдении субботы было посвящено два талмудических тома. И все об одном — это нельзя и это нельзя. Нельзя, например, зажигать свечи. Но зато — какова спасительная мудрость! — можно пользоваться светом лампы, зажженной иноверцем якобы для себя. Для этой цели стали нанимать шабес-гоев.

Погасить свечу в субботу тоже нельзя, «…если человек открыл дверь, и стоявшая за ней свеча погасла, то хотя это и не было прямой целью открывшего дверь, но явилось неизбежным следствием его действия, поэтому оно наказуемо». [79].

Раввинизм сам превратился в лавку старьевщика, в которой царили такие начетчики, как, например, знаменитый Илья Виленский, получивший титул гаона, то есть гения. «Это был законченный наследственный продукт многовековой холодной талмудической рассудочной культуры. Прежде всего, он обладал необычайно сильным сухим интеллектом. Уже в 6 лет он настолько хорошо знал еврейскую письменность, в том числе талмудическую, что в дальнейшем мог обходиться без учителей. «Всю свою жизнь (кроме двух часов ночью для сна) он провел над чтением Талмуда, сидя облаченным в талес и тифиллин. Чтобы не отвлекаться, он даже со своими детьми редко разговаривал и всегда, даже днем, занимался при искусственном свете, закрывая ставни, чтобы Божий мир не отвлекал его внимания от талмудических текстов». [79][112].

В эту-то полутемную лавку оживленной гурьбой однажды и ввалились какие-то бледные, худые, но веселые и, кажется, подвыпившие люди. Они действительно осветили залежавшийся здесь старый хлам. Но каким-то странным светом…

Баал прикинулся добрым

Кажется, что старый демон ваал (или баал) давно отжил свое. Что он сохранился лишь в имени Ганнибала (любимец баала) или в названии древнего города Баальбек. Но, оказывается, этот бес под видом обычного слова веками таился в еврейском языке, означая — ни много ни мало — «хозяин», «владелец». В XVIII веке баал чуть-чуть осмелел. «В то время было много таких «баалшемов», или знахарей-каббалистов, которые лечили от разных болезней посредством заклинаний, нашептываний, амулетов (камеи) и целительных трав»… [22]. Баалшем означает «обладатель Имени». То есть этот человек узнает тайное имя еврейского бога и начинает совершать чудеса[113].

«Обряд инициации в каббалистике обычно бывает связан с передачей имени бога от учителя к ученику… Разумеется, наиболее могущественным из имен был и остается Тетраграмматон YHVH… это имя имеет двенадцать форм, образующихся путем перестановки букв. Хотя буквы образуют «каркас» имени, его правильного произношения можно добиться лишь с помощью верной расстановки точек огласовки под теми или иными согласными. Имя можно произнести множеством разных способов, в том числе теми, которые были предложены каббалистами: Иегова, Яхве, Яхава, Ява, Йехеве. Сомнения в правильности огласовки этого имени и установившиеся способы его произношения не позволяют точно определить, какой из них является единственно верным. Это знание можно получить только из уст в уста, от учителя…» [18].

Существует каббалистический обряд «облачение в имя». После семидневного поста «адепт должен ночью подойти к воде и произнести имя или имена, написанные на облачении. Если он увидит в воздухе над водой зеленую дымку, значит, он по-прежнему нечист и должен поститься еще семь дней, а также совершать деяния милосердия. Если же над водой появится красный силуэт (уж не сам ли баал! — Ю.В.), значит, адепт заслуживает «облачение в имя»». [18]. Исчерченное буквами «священного имени» одеяние — отражение ризы имен, облекающих самого каббалистического бога. Считается, что такой посвященный может едва ли не все. Ему под силу даже бороться с диббуками — проклятыми душами, которые способны пожрать душу человека и вселиться в его тело.

Идол Ваала.

Четыре буквы Тетраграмматона (читаются справа налево).

Постепенно маленькая буква в слове баалшем выросла в прописную — бес нашел каббалистического гения и персонифицировался. Баал Шем Тов — так стали звать Исраэля бен Элиэзера. Приставка «тов» означала «добрый». Как все в той же сказке: есть «злые колдуны» и «добрые волшебники». Этот самый субъект и явился основателем оппозиционного раввинам хасидизма. Сокращенно его стали именовать — Бешт.