Русско-японская война 1904–1905 гг. Секретные операции на суше и на море

В 1897 г. в бытность посланником в Сеуле Матюнин заинтересовался предложением владивостокского 1-й гильдии купца Ю.И. Бринера продать принадлежавшую ему лесную концессию на севере Корее. Предчувствуя серьезные барыши, предприимчивый Матюнин отправился в Петербург и сумел заручиться поддержкой влиятельных лиц, включая великого князя Александра Михайловича, Безобразова и двоюродного брата последнего, капитана 1-го ранга (вскоре ставшего адмиралом) А.М. Абазу, которые, в свою очередь, ознакомили с его планом министра двора графа И.И. Воронцова-Дашкова, а через него – и самого императора. Николай II идею покупки концессии поддержал, но поставил условием, чтобы лесное предприятие в Корее формально оставалось частным, а не правительственным. Деньги на покупку концессии, однако, были предоставлены как будущими акционерами, так и, главным образом, выделены из Кабинета его величества (к 1903 г. сумма ассигнований последнего на это предприятие достигла 250 тыс. рублей). В итоге, вступая в 1899 г. в собственность корейского предприятия Бринера, Матюнин дал министру двора обязательство в любой момент передать свои права на концессию лицу, на которое укажет министр, по первому его требованию. Самыми деятельными фигурантами северокорейского предприятия по-прежнему оставались Безобразов и великий князь Александр Михайлович, которые обеспечивали его политическую составляющую, в первую очередь – поддержку императора. В основе такой позиции Николая II, вероятно, лежало стремление в перспективе присоединить Корею к России – комбинация, в свое время отвергнутая его отцом, Александром III. «Мы, министры… задерживаем государя в осуществлении его мечтаний, но все разочаровываем, – говорил Куропаткин Витте; – он все же думает, что он прав, что лучше нас понимает вопросы славы и пользы России. Поэтому каждый Безобразов, который поет в унисон, кажется государю более правильно понимающим его замыслы, чем мы, министры». Витте вполне согласился с таким «диагнозом»[765]

.

В декабре 1903 г. Матюнин был назначен помощником Абазы по должности управляющего Особого комитета Дальнего Востока – органа, созданного по предложению Плеве, который, если верить Гурко, стремился, таким образом, придать «безобразовцам» официальный статус и тем «обеспечить нашу дальневосточную политику от закулисных влияний отдельных безответственных лиц». Этот Комитет за полтора года существования не был собран ни разу, но, благодаря вновь обретенному статусу, Абаза и Безобразов фактически превратились в распорядителей российской дальневосточной политики – по этим вопросам они получали право личного доклада императору. Переговоры с Японией оказались сосредоточены в руках наместника Алексеева, тогда еще их сторонника. «Словом, – заключал Гурко, – Безобразов перехитрил Плеве и, образовав при содействии последнего наместничество и Дальневосточный комитет, использовал эти учреждения для устранения от дел по Дальнему Востоку всех министров, в том числе и самого Плеве, и сосредоточения их всецело в своих руках»[766]

.

Русское общественное мнение в целом отнеслось к дальневосточному предприятию безобразовцев скептически, в Токио и в западных столицах в нем усмотрели потенциальную угрозу своим государственным интересам. Газета «Новое время», желая подчеркнуть его авантюрный и чуждый российским интересам характер, сообщала: «По сведениям, полученным нами из Кореи, имена служащих в “Русском лесопромышленном товариществе”, разрабатывающем леса северной Кореи, таковы: управляющий сеульским отделением барон Гинцбург, иудей; секретарь сеульского отделения Штейгер – то же; “агент по сбыту леса” в Порт-Артуре Живо-товский – еврей; агент на Ялу Скидельский – польский еврей»[767]. Хотя в коммерческом смысле корейское лесное предприятие оказалось панамой, аппетиты «безобразовской клики» росли и к концу 1890‐х годов привели ее участников к мысли о получении концессии на строительство в северной Корее дорог и телеграфных линий. Как им казалось, необходимость охраны вновь построенных объектов рано или поздно даст России повод ввести на север Кореи свои войска, а в дальнейшем и аннексировать эти территории.