Русско-японская война 1904–1905 гг. Секретные операции на суше и на море

Местом базирования новой агентуры с самого начала был определен Шанхай, в котором Павлов в общей сложности проработал в течение двух лет (его последнее донесение оттуда датировано 17 (30) марта 1906 г.). Вопреки первоначальным предположениям Алексеева, в Мукдене его присутствие не потребовалось ни в сентябре 1904 г., ни позднее. 12 (25) апреля 1904 г. Павлов выехал из Порт-Артура в Ляоян на встречу с Куропаткиным, а оттуда двинулся в Шанхай, вновь остановившись ненадолго в Пекине, чтобы переговорить с Лессаром, а заодно забрать у него назад своих сотрудников. Договориться с российским посланником в Китае вновь не получилось, нудные препирательства с ним ни к чему не привели. Лессар уступил только после очередного вмешательства министра, который заверил, что вновь назначенный руководитель секретной службы «правильно понял характер возложенной на него задачи», а посему «никаких недоразумений между вами не должно происходить»[916]

. В результате Павлову был присвоен не совсем обычный статус «российского посланника в Сеуле», находящегося в Китае «частным образом». В последних числах апреля он, наконец, прибыл на место новой службы.

Шанхай являлся значительным торговым и ремесленным центром еще с XVI в., а к началу ХХ столетия со своим почти 400-тысячным населением превратился в неофициальную столицу Среднего и Южного Китая. Старую, китайскую часть города, обнесенную стеной, окружали три огромных «сеттльмента» с каменными домами, электрическим освещением и телефонами, в которых постоянно проживало свыше 10 тыс. японцев, американцев и европейцев. Растянувшись на десятки километров вдоль реки Хуанпу, этот морской порт, открытый для иностранцев, стал важнейшим торгово-промышленным и финансовым центром всего Китая: только за один 1898 г. его посетило около 7 тыс. судов, а торговые обороты значительно превысили 300 млн лан, или без малого полмиллиарда долларов[917]

. В Шанхае находились конторы крупнейших азиатских банков, страховых обществ, пароходных компаний и фирм, китайских и иностранных; восемь европейских банков имели здесь свои отделения. К началу русско-японской войны в Шанхае издавалось 14 газет и журналов на китайском, английском, французском, немецком и японском языках, здесь постоянно базировались корреспонденты десятков газет и информационных агентств со всего света. Продукция многочисленных издательств и типографий тоннами развозилась по всему Китаю.

Японцы рано оценили значение этого города и утвердились в нем еще в XIX в. Именно через Шанхай по всему Китаю распространялось японское влияние, а из него в Японию, по словам сотрудника «шанхайской агентуры» Л.В. фон Гойера, «выходила сумма добытых со всех сторон Китая сведений». Что касается России, то вплоть до второй половины 1890-х годов ее интересы в Среднем и Южном Китае были столь незначительны, что в Шанхае она не имела своего штатного консула, а обязанности ее внештатного представителя выполнял Юлий Августович Рединг, местный коммерсант из русских немцев (моряки российских судов, заходивших в шанхайский порт, в шутку называли его «Сентябрем Августовичем»). Телеграфными конторами в Чифу, Тяньцзине и Шанхае Россия обзавелась только в середине 1890-х годов, последней из великих держав (до этого корреспонденция направлялась в Петербург сухопутным путем через Монголию). Из без малого 7 тыс. иностранцев, проживавших в Шанхае в 1900 г., русских насчитывалось всего 47 человек. Накануне войны с Японией их число едва достигало ста и только в 1905 г. перевалило за триста (численность здешней японской колонии в эти же годы выросла впятеро – с 1233 человек до 6 тыс.). В октябре 1903 г. кроме военного агента в Пекине, который официально именовался «первым», у России появился и «второй» военный атташе в Китае, местом пребывания которого был определен Шанхай. Эту должность занял Дессино, а «первым» военным агентом стал вновь назначенный в Китай полковник Генерального штаба Ф.Е. Огородников.

Нити японского влияния и разведки в Шанхае сходились в тайном «квинтете» в составе Генерального консула Одагири Масуносуке, по характеристике фон Гойера, человека «необыкновенных способностей и редкого образования», неофициального военного представителя полковника Генерального штаба Цуниоси (во время войны его сменил капитан 1-го ранга Мори Ёситаро), директора крупнейшего в Шанхае страхового общества «Мицуи Буссан Кайся» Ямамото, руководителя местного отделения «Иокогама Специе Банка» Чоо и управляющего шанхайским отделением пароходного общества «Ниппон Юсен Кайся» Хаяси. Чоо и сам Одагири были японцами китайского происхождения, имели репутацию синофилов и в силу этого пользовались особыми симпатиями коренного населения; Ямамото приходился Одагири свояком. Вместе они составляли неофициальную, но крепко спаянную коллегию, которая руководила огромной сетью собственных тайных информаторов и наблюдательных агентов и переправляла собранные сведения в Токио.